Страшные новости сообщил ей Кларк. Как только Кейт села, он посмотрел на нее в упор и сказал, что утром получил телеграмму от своего знакомого в военном министерстве.
— Я весь день звонил друзьям в Вашингтон, и, к сожалению, информация подтвердилась, — проговорил он и почувствовал, как при виде тревожно расширившихся глаз Кейт у него сжалось сердце. — Самолет Джо был сбит где-то над Германией во время одного из боевых вылетов. Это произошло почти неделю назад…
Кейт негромко вскрикнула и схватилась за грудь. Как раз в прошлое воскресенье у нее начались эти ночные кошмары.
— Он… он… Его… — Она так и не смогла выговорить страшное слово, но Кларк отлично ее понял.
Один из летчиков его звена видел, как он падал. Он сообщил, что Джо в последнюю минуту успел выброситься с парашютом, однако, что было с ним дальше, никто не знает. Это произошло в непосредственной близости от линии фронта, так что Джо мог быть убит еще в воздухе или захвачен в плен. Но ни по данным разведки, ни по официальным каналам военного министерства никаких сведений о нем пока не поступало. Мой старый товарищ по моей просьбе специально просмотрел немецкие списки захваченных в плен британских и американских офицеров, но в них о Джо ничего не говорится. Ты знаешь, что он летал под вымышленным именем, но это имя тоже не упоминается ни в одной из полученных в министерстве сводок. Существует довольно большой шанс, что немцы по каким-то причинам не включили его ни в списки убитых, ни в списки захваченных в плен, но…
Кларк заколебался, не зная, говорить ли ему все или ограничиться тем, что он уже сказал. Вероятность того, что Джо попал в плен, была, по совести сказать, ничтожно мала. К тому же, если это действительно произошло, плен означал для него неминуемые страшные пытки. Фальшивые документы, которыми снабдило Джо командование Королевских Военно-воздушных сил, вряд ли могли помочь ему сохранить инкогнито. Джо Олбрайт был слишком хорошо известен, слишком знаменит, к тому же когда-то он работал в Германии, и опознать его не составляло особого труда. Однако в этом случае нацистская пропаганда не преминула бы раструбить на весь свет об очередной победе доблестных люфтваффе. И тот факт, что о Джо ничего не говорилось ни в официальных военных сводках, ни в секретных сведениях, поступавших по каналам разведки, казалось Кларку очень плохим признаком. Он понимал, что молчание официальной немецкой пропаганды могло означать только одно: если Джо жив, то теперь он либо проходит «специальную обработку» с целью склонить его к сотрудничеству с геббельсовской пропагандистской машиной, либо подвергается жестоким пыткам как носитель важных секретных сведений. И в том, и в другом случае ему было бы лучше умереть — так считал Кларк, однако Кейт придерживалась другого мнения.