— Все это как-то странно, ты не находишь? — проговорила Элизабет, пытливо глядя на дочь. — Джо Олбрайт не приезжал сюда года три. Может, он все-таки хотел увидеться с тобой?
— Я в этом сомневаюсь.
Кейт даже повернулась к Джо спиной, чтобы показать матери, насколько он ей безразличен, но Джо уже совсем рядом. Подойдя к их столику, он вежливо поздоровался с Элизабет.
— Рад видеть вас в добром здравии, миссис Джемисон, — сказал он, и Элизабет наградила его холодным, неприязненным взглядом.
— Здравствуйте, Джо, — процедила она.
Словно не замечая ее холодности, Джо лучезарно улыбнулся ей и повернулся к Кейт. Их глаза встретились, и Кейт едва не скрипнула зубами от напряжения — таких усилий ей стоило сдерживать себя.
— Привет, Кейт. Странная встреча, не правда ли? Я слышал, у тебя родился ребенок… Поздравляю.
— Спасибо, — ответила она спокойно, почти равнодушно, от души надеясь, что ей удастся ввести мать в заблуждение.
О том, что Элизабет что-то почувствовала и что им необходимо соблюдать максимальную осторожность, она смогла предупредить Джо лишь полчаса спустя, когда они оказались возле костра на берегу. Там все поджаривали сосиски, нанизанные на длинные отрезки толстой стальной проволоки, и Кейт, как всегда, сожгла свою порцию.
— Это было настоящее безумие — приезжать сюда! — прошипела она. — Если мама догадается, она устроит грандиозный скандал!
— Я соскучился по тебе, вот и приехал, — серьезно объяснил Джо. — Мне ужасно хотелось поскорее увидеть тебя.
— Через день я бы вернулась сама, — прошептала Кейт.
Ей очень хотелось обнять его и поцеловать, но она не смела даже посмотреть на него, и от этого чувствовала себя особенно неуютно и скованно.
— Ну вот, ты опять спалила сосиски! — рассмеялся Джо, и Кейт, не удержавшись, посмотрела на него. Она тут же отвернулась и сразу заметила мать, которая внимательно наблюдала за ними с противоположной стороны костра.
— По-моему, миссис Джемисон меня терпеть не может, — заметил Джо, снимая со своего шампура сосиски и укладывая их на бумажную тарелочку. В том, что они разговаривали друг с другом, не было ничего неестественного или предосудительного, и все же Элизабет явно не одобряла поведения дочери. Лицо у нее было такое, словно она хотела, чтобы Джо умер или, по крайней мере, оказался на другой стороне планеты — где угодно, лишь бы подальше от Кейт.
На следующее утро Кларк Александр разбудил Кейт очень рано, но когда, покормив его, она вышла в кухню, Элизабет была уже там. Она сидела за столом, читала местную газету и пила кофе из крошечной голубой чашки. Увидев Кейт, она заговорила, не поднимая, впрочем, взгляда от газеты: