В аэропорт Кейт приехала в двенадцать. На ней было узкое черное платье и черная шляпа, что вполне соответствовало ее траурному настроению. И для нее, и для Энди этот день вряд ли мог оказаться счастливым.
Энди появился в воротах одним из первых. После трансатлантического перелета и четырех месяцев тяжелой работы он выглядел усталым, но стоило ему заметить Кейт и сына, как на лице его появилась широкая радостная улыбка. Бросившись вперед, он так крепко поцеловал ее, что едва не сбил у нее с головы шляпку.
— Я так скучал по тебе, Кейт! — воскликнул он, выпуская ее и подхватывая на руки малыша. — Как он вырос!
Кларку Александру уже исполнилось восемь месяцев; у него было шесть зубов, и он уже пытался вставать в своей кроватке, однако, оказавшись на руках у незнакомого дяди, он заревел басом и потянулся к матери.
— Он совсем меня забыл! — разочарованно протянул Энди, сажая сына обратно в коляску и обнимая Кейт за плечи. — А как ты, дорогая? Почему у тебя такой похоронный вид?
Кейт уверила его, что у нее все в порядке, однако Энди всю дорогу внимательно всматривался в ее лицо и как-то рассеянно отвечал на ее расспросы о Германии. Когда же он попытался взять ее за руку, Кейт мягко, но решительно освободилась, притворившись, будто ей срочно понадобилось достать что-то из сумочки.
Когда они вернулись домой, Кейт усадила Энди за стол, а сама покормила малыша и уложила его спать. Ей хотелось как можно скорее объясниться с мужем, чтобы не обманывать его дольше, чем необходимо. Хотя она и поняла, что никогда не любила Энди по-настоящему, все же он не заслуживал того, чтобы с ним обходились как со статистом в третьесортной пьеске.
— Кейт, дорогая, что-нибудь случилось? — спросил Энди, когда Кейт вернулась в кухню.
Она все еще была в черном, что делало ее старше и серьезнее, чем обычно. Энди давно понял — что-то произошло, пока его не было, но, что это могло быть, он не знал и терялся в догадках. Он даже подумал, не умер ли кто-нибудь из ее родственников. Но почему тогда она избегает смотреть на него, почему сторонится его прикосновений?
— Нам нужно поговорить, — выдавила Кейт. — Может, перейдем в гостиную?
Все еще недоумевая, Энди последовал за ней и опустился на широкий кожаный диван. Кейт села в кресло напротив и, собираясь с силами, набрала в грудь побольше воздуха. Она понимала, что должна совершить самый жестокий, самый подлый поступок за всю свою жизнь, но иначе она не могла. Они оба должны были посмотреть в лицо реальности. Вот только как объяснить Энди, чтобы он понял: их брак с самого начала был ошибкой, и рождение ребенка — тоже. И виновата в этой ошибке была только она. С ее стороны было просто глупо надеяться, что она сумеет полюбить кого-то, кроме Джо, даже если будет связана с ним брачными узами достаточно долго. Единственным извинением Кейт могло служить то, что она не желала Энди зла и питала к нему только самые теплые чувства. Однако, как ни страшно Кейт было в этом себе признаваться, она нисколько не жалела о том, что им с Энди придется расстаться.