Но Джо был уверен, что Кейт его одурачила, и никакие слова не могли убедить его в обратном. Выключив свет, он повернулся к ней спиной и мгновенно заснул. Утром, когда Кейт проснулась, его уже не было.
Вернувшись вечером с работы, Джо снова заговорил с ней о том же, Кейт надеялась, что он передумает и попросит у нее прощения за вчерашнее.
— Я много думал о нашем разговоре, — сказал Джо, — и окончательно убедился, что нам это не нужно. Я понимаю твои чувства, Кейт, и все же считаю, что ты должна это прекратить. Избавиться от… Ну, прервать беременность. Так будет лучше и для нас, и для Кларки со Стивени. Представляешь, как им будет тяжело, если и у нас, и у Энди с его женой появится новый… появится кто-то. Они будут ревновать, думать, что их никто не любит, что они больше никому не нужны. Бог мой, да они могут превратиться в самых настоящих невротиков! Что может быть хуже, чем оказаться чужим в собственной семье?
У Джо никогда не было собственной семьи, но зато он хорошо помнил, как жил приемышем в семье двоюродного брата матери. Он действительно был там никому не нужен, и это ощущение запомнилось ему на всю жизнь. Должно быть, поэтому он считал свои доводы совершенно неопровержимыми, однако Кейт не могла с ним согласиться. Сначала она едва не расхохоталась ему в лицо — до того нелепой показалась ей эта аргументация, но Джо был совершенно серьезен, и Кейт сказала:
— Ты не прав, Джо. Большинству детей, как правило, не вредит, если у них появляются сводные братья или сестры. В подобных ситуациях все зависит от родителей. Конечно, можно превратить в ад жизнь собственных детей, если не любить их… В общем, я не буду делать аборт, — закончила она тихо, но твердо, чтобы у него не осталось никаких сомнений. — Я люблю тебя и хочу иметь от тебя ребенка. Я не могу убить его, потому что это наш ребенок! В первую очередь потому, что он — наш, твой и мой, хотя есть и другие причины.
Джо ничего на это не сказал, однако остаток вечера он просидел в своем кабинете и пришел в спальню, только когда Кейт уже легла. А на следующий день он улетел в Мадрид, откуда собирался потом перебраться в Японию. С Кейт Джо даже не попрощался — просто взял свой новенький портфель из крокодиловой кожи и вышел. Хлопнула дверь, зашумел лифт — и все.
За целый месяц Джо позвонил ей всего три раза, что было совсем на него не похоже, и разговаривал очень сухо и деловито. На вопрос, когда он вернется, Джо ответил, что все будет зависеть от того, как скоро ему удастся уладить накопившиеся проблемы. Кейт поняла — снова начались эти его бесконечные переезды, переговоры, дела.