— Вот так, Кейт, — закончил он. — Через два дня я буду уже в Великобритании, но ты за меня не волнуйся. Меня направили в одно из самых приличных мест на всех островах.
Кейт знала, что Джо уже работал с английскими летчиками в качестве инструктора; вся разница заключалась в том, что теперь ему предстояло командовать звеном истребителей и участвовать в боях. При мысли об этом Кейт похолодела — особенно когда поняла, что как только немцы узнают, кто воюет против них, они станут специально охотиться за Джо. Он был хорошо известен не только в Америке, но и в Германии, а репутация воздушного аса делала его желанной добычей для любого вражеского летчика.
Сознавать, что Джо должен уехать очень далеко и что каждую минуту он будет подвергаться смертельной опасности, было невыносимо тяжело. Кейт даже не представляла, как она будет жить, не имея возможности узнать, как он и что с ним. Ведь наверняка Джо не сможет звонить ей из Англии, а на почту особенно рассчитывать не приходилось, так как в Атлантике хозяйничали германские подводные лодки.
Но она постаралась отогнать от себя эти мысли. Как-никак, у них было почти два дня, которые они могли провести вместе. Кейт была убеждена, что даже если им удастся встретиться, в их распоряжении будет всего несколько часов или даже минут, так что двое суток казались ей настоящим подарком судьбы.
— Приезжай, я буду ждать, — сказала она тихо.
Повесив трубку, Кейт подумала о том, как быстро изменились их отношения. Дружба — или, точнее, видимость дружбы, которую они всеми силами старались поддерживать, — начинала исчезать, растворяться в воздухе как что-то ненужное, а на ее месте вырастало на глазах что-то совсем иное, куда более сильное и… прекрасное.
Но приехать Джо смог только на следующий день: ему пришлось потратить очень много времени, чтобы получить форму и все необходимые документы. Самолет военно-транспортной авиации, которому предстояло доставить его в столицу Великобритании, отправлялся из Нью-Йорка в полночь, так что в их распоряжении оказалось всего каких-нибудь девять жалких часов.
Кейт нисколько не утешало, что миллионы влюбленных пар по всей стране оказались в таком же, а то и в худшем положении. Впрочем, даже за несколько часов можно было успеть очень многое. Одни использовали это время, чтобы сочетаться законным браком, другие отправлялись в гостиницы, чтобы хоть ненадолго забыться в страстных объятиях, третьи оккупировали скамейки в парках и просто сидели, держась за руки и глядя друг другу в глаза, хотя дни стояли студеные. Кейт, однако, прекрасно их понимала. Никакой мороз не мог омрачить эти, быть может, последние минуты, которые влюбленные могли провести вместе. В эти дни Кейт жалела всех, кто прощался друг с другом, но более всего ей было жаль матерей, которых война разлучила с их детьми. С ее точки зрения, ничего хуже этого и быть не могло.