Брок расстегнул ее джинсы и скользнул в них рукой, а потом медленно снял их при помощи Алекс. Его руки осторожно исследовали ее ноги, бедра и то, что между ними. Алекс сняла с него одежду, и через несколько минут он уложил ее на кушетку перед горящим камином в гостиной этого уютного домика, в который он привез ее уже во второй раз. Брок покрывал ее тело поцелуями, двигаясь от груди и рубца на юг, пока Алекс не застонала от этих прикосновений. «О, Брок… О, Брок…» — шептала она, не в силах поверить в то, что происходит. Как они могут? Он ведь всего лишь близкий друг. Но когда он вошел в нее, он стал чем-то большим — частью ее жизни, ее тела. Комната наполнилась долгими, нежными стонами бесконечного желания. Они долго любили друг друга; поленья мирно потрескивали в камине, иногда рассыпаясь искрами.
Наконец Брок издал грудной вопль, а Алекс содрогнулась. И после этой одновременной кульминации они долго лежали в объятиях друг друга, безмолвные и потрясенные. Брок желал ее долго, а Алекс не осознавала, что он чувствует. Просто им надо было созреть, как двум деревьям, переплестись ветвями, срастись корнями и стать одним существом, чтобы никогда не разделяться.
— Господи, да что же это такое? — лениво улыбнулась она в ответ на его очередной поцелуй.
Брок привлек ее к себе, не потрудившись даже извлечь из нее орудие своей страсти.
— Хочешь, чтобы я объяснил? — поинтересовался Брок. — Ты не знаешь — и никогда не узнаешь, — как я мечтал об этой минуте. Ты никогда не узнаешь, как я тебя люблю и как я молился о том, чтобы ты ко мне пришла.
— Да где же я-то была все это время? — спросила она, глядя на него удивленным и безоблачно счастливым взглядом. Это был самый радостный момент в его жизни. Брок был чувственным, нежным и невероятно сексуальным. И они так долго были друзьями, что полюбить его не составляло особого труда. Теперь она чувствовала, что связана с Броком до конца своих дней. — Как же я не замечала, что ты ко мне что-то испытываешь? — спрашивала она, ругая себя за собственную глупость и слепоту.
— Ты была слишком занята своей рвотой.
— Это точно, — улыбнулась она. — Я рада, что в конце концов я сделала нечто более утонченное — я имею в виду стриптиз.
Внезапно Алекс рассмеялась своей наивности. Ей ни разу не приходило в голову, что их отношения так далеко зайдут, но теперь она была рада такому повороту событий. Трудно было поверить в то, что ее хотели — с ее «уродством» и рубцом. Она ведь даже не пыталась от него это скрыть. Вдруг. Брок снял с нее парик и отложил его в сторону. Между ними не должно было быть ничего неестественного.