Чарли кивнул, тут же поднялся и ушел, вяло пожав доктору руку. Питер Патенгилл вовсе не был волшебником, как обещал зять Марка. Для Чарли у него не было припасено никаких чудес. Для Чарли вообще ничего не было. И никогда не будет. Когда он был маленьким, у него не было родите лей, и теперь, когда он вырос, у него не будет своих детей. И иногда ему казалось, что у него нет и Барби. Она была так далека от него, так обособленна и независима. Последнее время он почти вообще ее не видел: она вечно была то на просмотрах, то с друзьями, а он все время работал. А теперь… Что он ей скажет?.. Что он бесплоден? «Отлично… А как ты отнесешься к тому, чтобы сделать искусственное оплодотворение с помощью донорской спермы, дорогая?» Да с ней просто удар случится!
Он просидел в машине полчаса, прежде чем тронулся с места. Он ехал домой по украшенным к Рождеству улицам, воспринимая все эти сверкающие декорации как личное оскорбление. Они напомнили ему те времена, когда он был приютским мальчишкой и под Рождество всегда выглядывал в окно и рассматривал дома вдоль улицы, в окнах которых горели рождественские елки, он любил смотреть на светящегося северного оленя посреди лужайки и гуляющих вокруг родителей с детьми. Ему всегда хотелось быть одним из них, но это оказалось невозможным ни тогда, ни теперь. Все это было похоже на злую шутку. Ведь он мечтал о настоящей семье всю свою жизнь.
Когда он пришел домой, Барби не было, но на этот раз она оставила ему записку, в которой сообщала, что пошла работать в студию и не вернется раньше полуночи. Это было даже кстати, потому что ему не надо будет встречаться с ней и разговаривать. Он налил себе стакан неразбавленного виски и отправился в постель. К приходу Барби он так напился, что крепко спал.
Когда Пилар позвонила матери на Рождество, у нее было огромное желание сообщить ей о ребенке, но все-таки она сумела сдержаться. Она прекрасно знала, что это вызвано в основном желанием доказать матери, что та была не права, считая Пилар слишком старой, чтобы иметь детей. Пилар, несомненно, была выше этого, поэтому, пожелав ей счастливого Рождества, ничего не сказала о своей беременности.
Она еще позвонила Марине, которая отправилась в Торонто отпраздновать Рождество с одной из своих многочисленных сестер.
А потом, в этот же день, ближе к вечеру, Пилар и Брэд разворачивали подарки для Тэдди, Нэнси, Тома и маленько го Адама, которые все присутствовали при этом. Пилар щедро одарила всех, а особенно малыша. Он получил огромного плюшевого медведя, деревянные качели и очень красивую немецкую лошадку-качалку, которую Пилар выписала аж из Нью-Йорка. Все остальные тоже получили великолепные подарки. Пилар была поражена, когда увидела Тэдди: он выглядел таким повзрослевшим и симпатичным и без умолку рассказывал о своей работе и подруге из Чикаго. А к Нэнси мачеха испытывала самые нежные чувства, как никогда за эти годы. Теперь у них было так много общего, хотя падчерица еще об этом не подозревала.