— Я позвоню ей на следующей неделе и приглашу позавтракать, посмотрим, может, мне удастся сбить с нее спесь.
— Это она должна позвонить тебе, — нахмурился Брэд. — Нечего потакать ее капризам.
Но они оба были приятно удивлены, когда Нэнси позвонила и извинилась в тот же вечер. Брат и муж убедили ее в том, что она не имеет никакого права осуждать то, что делают ее отец и мачеха, и вынудили признать, что ее поведение было отвратительным. Она, плача, извинилась перед Пилар за то, что была груба. Пилар тоже заплакала.
— Это ты во всем виновата, ты знаешь об этом? — возбужденно говорила она в трубку. — Если бы Адам не был такой хорошенький, я бы, может, никогда не решилась на это. — Но, конечно, это была не главная причина, и Брэд отлично знал это.
— Извини меня… а ты… ты была так ласкова со мной, когда я сказала тебе про Адама.
— Забудем об этом. — Пилар улыбнулась сквозь слезы. — С тебя сдобная ватрушка. — Это было ее единственное желание в тот момент.
И когда они встали на следующее утро, на ступеньках крыльца нашли розовую коробку, в которой была ватрушка, а сверху лежала роза такого же цвета, как и коробка. Когда Пилар показала коробку Брэду, она снова расплакалась. Но муж был доволен, что Нэнси одумалась так быстро.
— Теперь все, что ты должна сделать, это успокоиться и вынашивать ребенка.
Оставшиеся до августа восемь месяцев казались им вечностью.
* * *
Диана и Энди провели спокойное Рождество на Гавайях, и это было именно то, в чем они оба нуждались — день за днем загорать на солнце в Мауна-Кеа. С тех пор как закончились те ужасные испытания, через которые они прошли, супруги впервые оказались вдали от дома, предоставленные сами себе, если не считать того катастрофического уикэнда в Ла-Джолле в самом начале сентября. Теперь они оба начали понимать, как близки были к тому, чтобы разрушить свой брак. Казалось, они не имеют больше ничего общего, им не о чем было разговаривать, нечем поделиться друг с другом, не о чем помечтать. Все эти четыре месяца они плыли по течению и, сказать по правде, уже почти утонули, когда в День Благодарения для них промелькнул лучик надежды.
Им понадобилось два дня, проведенных на пляже, прежде чем они начали разговаривать друг с другом о чем-то другом, кроме еды и погоды. Для них это было очень подходящее место. В комнатах не было телевизоров, некуда было ходить, нечего было смотреть, и им оставалось только валяться целыми днями на пляже и потихоньку приходить в себя.
В рождественский день они пообедали вместе со всеми за большим столом в главной гостиной, а потом долго шли по пляжу в сторону заката.