— Прежде всего тайком вывезти Алана из этой страны, — сказал я. — Но этого, наверное, я мог бы и не повторять.
— Да уж вряд ли я могу это забыть.
— Затем, я должен немного денег Клуни. Мне едва ли удастся найти оказию, но для вас это, вероятно, не составит труда. Всего долгу два фунта пять шиллингов и три четверти пенса в английской валюте.
Он записал это.
— В Ардгуре есть некий мистер Хендерленд, проповедник и миссионер, которому мне хотелось бы послать нюхательного табаку; и так как вы, я полагаю, сообщаетесь со своими друзьями в Эпине (это ведь рядом!), то, без сомнения, это дело вам будет так же нетрудно исполнить, как и первое.
— Сколько нужно табаку? — спросил он.
— Пожалуй, два фунта.
— Два, — повторил он.
— Затем, там, в Лаймкилнсе, есть девушка, Элисон Хэсти, — сказал я. — Та самая, что помогла нам с Аланом переправиться через Форт. Мне думается, если бы я мог подарить ей хорошее воскресное платье, сообразное ее положению, то это облегчило бы мою совесть, так как, честно говоря, оба мы обязаны ей жизнью.
— Я рад убедиться, что вы экономны, мистер Бэлфур, — сказал стряпчий, записывая.
— Не годится проматывать деньги, едва успев разбогатеть, — сказал я.
— А теперь будьте добры подсчитать расходы и прибавить то, что вы возьмете за труды. Мне хотелось бы знать, останутся ли у меня карманные деньги. Не потому, что мне жаль отдать все, чтобы спасти Алана, и не потому, что больше у меня ничего нет, но, взяв такую сумму в первый день, мне кажется, было бы неловко назавтра просить еще. Только, пожалуйста, проверьте, хватит ли на все этих денег, — добавил я, — потому что у меня нет никакого желания встречаться с вами снова.
— Отлично, мне приятно убедиться, что вы еще и осмотрительны, — сказал стряпчий. — Но не рискованно ли с вашей стороны доверять мне такую значительную сумму?
Он произнес это с нескрываемой насмешкой.
— Что ж, придется рискнуть, — ответил я. — Ах, да, я должен просить вас еще об одной услуге: посоветуйте, где мне поселиться, у меня ведь нет здесь крыши над головой. Только нужно устроить так, будто я нашел это жилище случайно; не дай бог, если Генеральный прокурор заподозрит, что мы знакомы.
— Пусть успокоится ваш неугомонный дух, — сказал стряпчий. — Я никогда не произнесу вашего имени, сэр, а прокурору надо глубоко посочувствовать: он, бедняга, даже не знает о вашем существовании.
Я понял, что с этим человеком надо говорить по-другому.
— Значит, для него скоро настанет счастливый день, — сказал я, — ибо хочет он того или нет, но завтра, когда я явлюсь к нему, он узнает о моем существовании.