Затем Оскар, повязав поверх пижамы фартук, попытался заставить работать кухонное оборудование. Результаты были приятными. Оскар и Грета начали с вафель, запивая их соком и кофе. Заморив червячка, они переключились на треугольные ржаные тосты и икру. Оскар в радужном настроении сидел за столом. Все было хорошо. Оскар свято верил в благотворность завтраков. Утро после завтрака было гораздо более значительным и захватывающим, чем вечер после романтического ужина. За спиной Оскара было чудовищное количество завтраков: завтраки, полные стыда, завтраки, полные недомолвок и вежливости, которая звенела как натянутая струна. Однако завтрак с Гретой предвещал только хорошее. Она сидела на саариненеком стуле и намазывала икру на бутерброд, слизывая икринки с пальцев.
— Как бы мне не опоздать на цитоплазму.
— Не волнуйся. Я закупил все записи конференции, так что ты сможешь просмотреть все в пресс-центре.
— Никто не ходит на конференции ради того, что записывается на пленку! Все самое интересное разворачивается в кулуарах. Мне надо туда сходить. Нужно пообщаться с коллегами.
— Нет, Грета, сейчас тебе нужно не это. У тебя есть другие приоритеты. Ты должна сегодня поехать со мной в Кембридж и побеседовать с сенатором США. Донна прибудет с минуты на минуту, она отправилась за покупками. Она все тебе сделает.
— Кто такая Донна?
— Донна Нуньес из моей команды. Консультант-имиджмейкер.
— Мне казалось, ты оставил команду в Техасе.
— Нет, Донну я взял с собой. Кроме того, у меня постоянная связь со своими помощниками. Они заняты очень важным делом — готовят почву в Коллаборатории.
Что касается Донны, то она хорошо продумала твой имидж, ты будешь в надежных руках.
Грета решительно поставила чашку на стол.
— Нет, я не хочу этим заниматься. Я не хочу тратить свое время на создание имиджа.
— А вот Рита Леви-Монтальчини тратила. У Греты округлились глаза.
— Что ты о ней знаешь?
— Помнишь, ты рассказывала мне о ней, и я понял, что эта женщина важна для тебя. Поэтому я посадил своих оппоисследователей выяснить все, что касается ее жизни. Теперь меня можно назвать экспертом по твоей ролевой модели, доктору Рите. Рита получила Нобелевскую премию за нейроисследования, и она была самым крупным ученым в своей стране. Однако доктор Рита понимала как следует играть свою роль. Она одевалась у миланских модельеров.
— С помощью одежды в науке ничего не сделаешь.
— Нет, ты сдвинешь науку с места, одеваясь как следует.
— Но я не хочу этого! Я не собираюсь заниматься черт знает чем! Я хочу просто работать в Лабе! Почему ты не можешь этого понять? Почему никто не хочет дать мне возможность заниматься моей работой? Если мне просто позволить делать только то, для чего я гожусь, мне не придется проходить через все это!