— А что слышно за кулисами? Чрезвычайный комитет предпринял что-то относительно базы ВВС?
— Ох, — вздохнула Мойра, — я ничего не узнавала об этом. … Я, э-э, думала, этим занимается Одри.
Оскар хмыкнул.
— Ну ладно.
Мойра подперла кончиками пальцев напудренный подбородок.
— Элкотт… он такой особенный. Я присутствовала при многих его выступлениях, но эта речь в больничной пижаме с апельсиновым соком… Всего девяносто секунд, но какой драматизм, настоящая борьба, это золотые кадры. Поддержка обычных сайтов сначала была не слишком большой, хотя подкачек и загрузок в чате было огромное количество. Раньше Элкотту не удавалось получить голоса вне правого традиционного блока, но сейчас происходит именно это. Знаете, если бы Вайоминг не пылал в огне, думаю, его выступление было бы главным политическим событием, ну по крайней мере, этой недели.
— Да, кстати, а что там сейчас, в Вайоминге?
— О, пожар разгорается. Там сейчас Президент.
— Старик или Два Пера?
— Два Пера, конечно. Никто и не думает о старике, с ним уже все, он сейчас только формально во главе. Я знаю, что Два Пера еще не принес присягу, но народ не любит эту послевыборную тянучку. Все хотят идти с опережением.
— Верно, — коротко кивнул Оскар. Она говорила очевидные вещи.
— Оскар… — Мойра смотрела на него просительно, — он мог бы взять меня в Вашингтон?
Оскар молча развел руками.
— Ведь он нуждается во мне. Ему нужен спикер.
— Это зависит не от меня, Мойра. Тебе нужно говорить с главой его администрации.
— А вы не могли бы замолвить за меня словечко перед Сосиком. Вы ему так нравитесь.
— Позволь мне тебя в этом разуверить, — ответил Оскар.
Дверь автобуса с шумом распахнулась. Студент Норман просунул голову внутрь и закричал: «Мы уже едим!»
— О, великолепно! — Мойра вскочила с кресла. — Фантастические креольские креветки — это чудо, чудо, чудо!
Оскар надел шляпу и пиджак и последовал за ней наружу. С торжественным видом Фонтено разливал большим половником кипящую коричневую похлебку. Оскар встал в очередь. Он получил бумажную чашку в клеточку и ложку из экологически чистой, разлагаемой пластмассы.
Глядя на дымящуюся жирную пищу, Оскар с тоской вспомнил о Бамбакиасе. Представители кембриджского пиара, безусловно, тщательно наблюдают за голодающим сенатором: кровяное давление, пульс, температура, поглощение калорий, урчание в животе, выделение желчи — нет никаких сомнений, что они рьяно следят за голодовкой. Тело сенатора стало общественным достоянием. Стоит только Бамбакиасу сделать глоток своего скромного яблочного сока, и множество мониторов по всей стране оживает и начинает работать. Оскар прошел за стол для пикников и сел рядом с Ниджи.