Буйвол осторожно приподнял крышку на сковородке и мы дружно заглянули внутрь. Яичница была аккуратно нарезана квадратиками. Дедок не долго думая схватил вилку, подцепил один квадратик, сунул в рот и глубокомысленно объявил:
— Холодная! Вместо бекона — сало.
Потом пожевал и дополнил:
— И подгорелая. Сильно. Чего делать будем?
— Только не ругайте девчонку! — вступилась я. — Может, она еще и не проснулась толком. Я с ней сама поговорю лучше, ладно?
— Добрая ты, — внимательно посмотрел на меня Дэн.
— Ладно, — хмуро сказал Буйвол и накрыл яичницу крышкой. — И еще скажи, чтобы больше она ничего — ни яичницы, ни жареной картошки — на стол в сковородке не подавала.
— Скажу, — вздохнула я.
В коридоре послышались шаги, и снова появилась Светка с нагруженным подносом.
— Я вам вместо чая кофе сварила, ничего? — радостно щебетала она. — Вот только пирожные у меня сегодня не удались, каюсь. Ну ничего, к обеду наполеон испеку вам, он у меня всегда получается суперским.
Она поставила перед нами по чашечке с кофе, около сковородки появилась тарелка с витыми трубочками, начиненных воздушным белоснежным кремом.
— Не удались, значит, у нее пирожные — то? — задумчиво посмотрел на тарелку Дэн.
— Да и я про то же думаю, — поддакнул Буйвол. — Если она за яичницу не извинялась, а тут особо оговорила… Да и блюдца под свои трубочки опять не подала. Чего с ней делать будем, сын?
— Злые вы, — с укоризной сказала я и цапнула с тарелки пирожное. Пусть я помру смертью храбрых — но не люблю, когда кого — то обижают. Ну что Света сделала плохого? Ну подгорела яичница — с кем не бывает? Ну поставила она нам сковородку на стол — так в простых семьях так частенько делают, а если б Света была из высокорожденных — она б тут не прислуживала. Научится еще, как стол сервировать!
— Магдалиночка! — тревожно вскрикнул Дэн, но я уже поднесла трубочку ко рту, откусила, ощутила ее вкус и застонала.
— Скорую! — вскричал парень, отбирая у меня пирожное.
— Отдай! — завопила я, выхватывая у него трубочку. Плача от счастья, я слопала ее, пододвинула к себе тарелку и принялась пировать, бормоча при этом:
— Вы же не хотите, да? Вам оставлять не надо, да? Мужчины сладкое вообще не любят, ням-ням, вкуснотища — то какая, если вы Светку уволите, я вам этого не прощу!
Мужчины внимательно за мной следили. На четвертой трубочке я приостановила темп — больше в меня не лезло.
— Что, и правда съедобно? — недоверчиво осведомился Буйвол.
Я с трудом запихнула в себя пятую трубочку, откинулась на спинку и блаженно заявила:
— Вкуснее этого я ничего в жизни не едала!