Федеративное Содружество
6 апреля 3051 года
Мать погладила Кая по плечу, по лоснящейся материи, из которой был сшит его офицерский френч. Тот в ответ улыбнулся:
— Не беспокойся, мама. Все будет хорошо.
Кандэйс провела ладонью по руке сына — от плеча до самой кисти, коснулась пальцев. Глаза ее стали печальны.
— Ты убеждаешь меня, что это пустяки, но я-то знаю твою любезную тетушку. Она на все способна! Потом отмолит... Так всю жизнь говорила: не согрешишь — не покаешься. Подобных ей ханжей свет не видывал. Ведь это именно она настояла, чтобы перед началом Совета тебя вызвали и допросили как свидетеля. Боюсь, она прячет какую-то дохлую кошку в своем рукаве. То-то она ведет себя так смело.
Джастин похлопал жену по плечу здоровой рукой.
— Любимая, не пытайся приписать глупости какие-то зловещие, далеко идущие планы.
Все трое Аллардов Ляо засмеялись. Кай очень любил такие моменты, когда его родители были рядом и с такой любовью смотрели друг на друга. Вроде бы уже не мальчик, офицер, взрослый человек, а ничего с собой поделать не мог — разве что скрыть умиление. Весь этот съезд, бесконечные учебные занятия оставляли мало времени для отдыха, поэтому особенно дорогими казались ему эти минуты.
Кай взял руки матери, легонько зажал между ладоней, погладил пальцы и повторил:
— Не беспокойся. Я готов ко всему, что Романо прячет за пазухой. Я доверяю полковнику Вульфу, он досконально во всем разберется, — а про себя он добавил: «Я вас не опозорю».
Потом лукаво глянул на отца и добавил:
— Между прочим, папа всегда сможет застрелить ее. Аллард фыркнул от смеха, затем покачал головой:
— Слава Богу, ты наконец понял, почему я всегда сажусь слева от твоей матери. Чтобы она не смогла схватить и удержать мою левую руку.
— Все это не так смешно, как вам кажется. — Глаза у Кандэйс вспыхнули. — С точки зрения умения воевать Романо, возможно, совершенная импотентка, но она далеко не глупа. И не бессильна... Я уверяю вас, что она одна из самых опасных женщин нашего времени.
Взгляд ее серых глаз остановился на металлическом протезе мужа.
— Мне бы очень не хотелось задевать ее. Никогда — ни сейчас, ни потом... Но если она поднимет руку на кого-нибудь из вас, ничто, даже сама смерть, не удержит меня от мщения.
Кай почувствовал, как резко изменилось настроение отца.
— Уже вечер, дорогая, самое время для клятв и обетов. В любом случае я готов разделить с тобой судьбу.
Он крепко обнял ее и повел к выходу. Она покорно двинулась за ним.
— Увидимся на Совете, Кай, — сказал отец. — Оставайся самим собой, и все будет в порядке. Ты нам очень дорог, Кай. Не знаю, есть ли во Внутренней Сфере родители, которые могли бы так гордиться сыном.