Мальчики нырнули под одеяла, а Корделия — под кровать Магнуса.
В комнату ворвался их полуторафутовый нянь.
— Не стыдно вам? Неужели родители не могут провести наедине хотя бы вечер, чтобы вы не докучали им своей болтовней? Даже когда их здесь нет?
— Но мы же думали не о них, Пак, — возразил Джефри.
Все четверо могли не только читать чужие мысли, но и вкладывать в голову другим людям свои собственные.
— Нет, но вы не спали, и собирались наброситься на них, как только папа с мамой вернутся.
— Ничего подобного, — с достоинством ответил Магнус. В конце концов, он только разок подумал об этом.
— Ну еще бы, — фыркнул Пак. — А теперь спать! Закрыть глаза — и рты тоже! А не то я сам их закрою.
Мальчики мгновенно закрыли глаза. В последний раз, когда Джефри огрызнулся на Пака, маме потребовался целый час, чтобы сообразить, как снять с его губ висячий замок.
— А ты, девица! Марш к себе! — Пак указал на дверь пальцем.
На мгновение в комнате стало тихо, потом из-под кровати Магнуса выскочила Корделия.
— Вот всегда ты все испортишь, Пак! — и она пулей вылетела за дверь.
Пак посмотрел ей вслед, словно раздумывая, как она будет выглядеть с выпученными глазами и ногами, спутанными паутиной, но, видимо, смягчился, потому что проворчал только:
— Спать! А не то вас заберет хобгоблин.
— А кто такой хобгоблин? — поинтересовался Магнус.
— Это я! А теперь — спать! — и он захлопнул дверь.
В течение трех минут мальчики лежали тихо, как мышки. Потом Джефри прошептал:
— Как вы думаете, он и в самом деле...
Дверь распахнулась, и Пак снова прогремел:
— Спать!
Пришлось уснуть.
Когда на следующий день дети спустились завтракать, Пак, чрезвычайно озабоченный, сидел у камина, подпирая руками подбородок.
Они молча окружили его, глядя во все глаза. Наконец Магнус спросил:
— Они еще не вернулись, значит?
Пак отмахнулся.
— Пока нет. Видать, вернутся, когда солнце встанет.
Грегори покосился на окошко.
— Солнце уже встало, Пак — и ты не знаешь, куда они делись.
— Не знаю? Я?!! — Пак с негодованием выпрямился, пронзив воспитанника испепеляющим взглядом. — С чего ты взял?
Грегори покачал головой.
— Если бы ты знал, то не сидел бы такой озабоченный.
— Уж больно ты зоркий, как я погляжу, — огрызнулся эльф.
— Я тоже от этого не в восторге, — согласился с ним Грегори, — ведь если ты не знаешь, где они, значит, они пропали.
— Что? Нет! Что ты сказал? — вскричали его братья и сестра.
Грегори снова покачал головой.
— Если даже Волшебный Народец не знает, куда подевались наши мама и папа, значит, их вообще нет в Грамарии.
— А это ты откуда взял? — Пак пристально посмотрел на мальчика.