Вскоре появился кабатчик с подносом, на котором стояли три кружки.
— Ваш эль, господа стражники! Прошу прощения, сварен давненько, но окружной магистрат не прислал мне пока свежего ячменя и хмеля. Урожай, оно конечно, в прошлом году был плоховатый, но писарь магистратов говорит, что, того и гляди, подошлют и ячменя и хмеля, прямо на днях. А насчет мяса — это женушка моя сию минуточку...
— Ваше мясо, господа стражники! Посторонись, муженек!
Кабатчик поспешно отошел в сторону, взял с подноса, который держала жена, тарелки, и расставил их на столе. Обернувшись, он чмокнул супругу в щеку, развернулся и поспешил к двери — в кабачок вошли еще двое посетителей. Дирк изумленно вытаращил глаза, а Гар сказал:
— Вы, похоже, счастливы в супружестве, почтенная?
— Это верно, господин, — слегка зардевшись, отвечала пухлая кабатчица, весьма недурная собой, невзирая на возраст — ей явно было за сорок. — Мы уж двадцать семь годков как женаты, и все это время он был мне хорошим мужем, спасибо судьбе, что так распорядилась.
— Наверное, вы просто хорошая пара. Вы, видно, его тоже любите.
— А как же мне его не любить, когда он такой нежный и пылкий? — смущенно потупилась кабатчица.
— Не много мне встречалось супружеских пар, чтобы были так счастливы, как вы, — заметил Дирк. — А если совсем честно — ни одной.
— Странно... — покачала головой кабатчица. — Мы ведь люди простые совсем. Правда, как послушаю, как другие маются, понимаю, как нам повезло.
— И как же это у вас вышло? — полюбопытствовал Гар. Жена кабатчика пожала плечами.
— Да просто старались мы во всем друг дружке угождать, добрый господин, только это было и нетрудно вовсе. Мне повезло: я полюбила мужчину, которого для меня выбрал шериф, да еще и в том повезло, что и он меня полюбил.
— А может, и шериф знал про это, и потому сделал такой правильный выбор? — предположил Дирк.
— Нет, такого быть не могло. Мы нашего шерифа не так-то уж и часто видим, только по праздникам. Он нас осматривает в семь лет, а потом — в четырнадцать, чтобы удостовериться, значит, что мы здоровы, что не голодаем, а писарь шерифов все в своих книгах помечает. А тот шериф, что нам повелел жениться, уж четвертый по счету был на нашей памяти.
Дирк поежился. «Чему он дивится? — подумал Майлз. — Неужели он не знает про эти обряды?» Таков был закон.
— Но все равно знает все-все про всякого, кто у него в округе живет, — продолжала кабатчица. — И нас он друг за друга правильно выдал, спасибо ему, а уж нам-то как повезло! А вот я вам еще хлебца принесла, господа стражники. Кушайте на здоровье.