— Нет, мог.
Род поднял голову и увидел сталь своей руки, отраженной в глазах жены.
Но Хван подымался на ноги...
...и голову ему пронзил опаляющий рубиновый луч.
На один короткий миг Род увидел световую линию, соединяющую вождя вольмаков с бластером в руке генерала, казавшимся такой неотъемлемой частью его формы.
Затем луч света пропал, а Хван грохнулся наземь. Потрясенные вольмаки уставились на эту сцену.
А затем повскакали на ноги, выхватывая из-под плащей бластеры.
— Кровь! — взвыли они. — Правосудия! Измена! Бей!
Но Шаклер перемахнул через свой стол и приземлился рядом с телом Хвана. Он сорвал с вождя набедренную повязку. Остальные вольмаки взвыли от возмущения, но вой мигом заглох, и глаза у них вылезли из орбит, когда они, застыв, уставились на явленное их взорам. На мгновение в зале воцарилась полная тишина.
Затем из груди вольмаков вырвался стон, когда они в ужасе воззрились на гладкий изгиб паха без гениталий.
Род с трудом дотащился до Хвана, выхватывая кинжал. Схватив труп за волосы, он энергично резанул клинком, одним ударом описав круг. И отодрал скальп. Под ним не обнаружилось никакой крови, никакой жировой ткани, только глухая выпуклость бежевого черепа с четырьмя тоненькими трещинками, образующими идеальный прямоугольник.
Вожди по прежнему глядели во все глаза, слишком ошеломленные, чтобы двигаться.
Вогнав острие кинжала в одну из трещинок, Род поддел и отковырнул.
Материал с миг посопротивлялся, а потом прямоугольник открылся с легким хлопком. Род уставился на блестевшее в темноте черепа скопление самоцветов.
* * *
— Молекулярные схемы, конечно же, — объяснил Род. — В каждом из этих «самоцветов» заключается достаточно большой компьютер, чтобы управлять всем хозяйством небольшого города.
Он поднял пивную кружку сделать большой глоток, а Чолли спросил:
— Как вы догадались, что он робот?
— Легко, — криво улыбнулся Род. — Фактически, не могу понять почему я так долго не улавливал этого. Я хочу сказать, ведь какого-то вольмака убили, верно? Но никаких пропавших без вести вольмаков нет. Так, значит, есть один добавочный вольмак, — он развел руками. — Быть такого не могло.
И мы встречались с Хваном. Он не проявлял вообще никаких эмоций, кроме гнева, но очень холодного гнева, если вы улавливаете, к чему я клоню.
Именно таким он был во всем — очень холодным, очень прагматичным. Полагаю, меня сбила со следа его паршивая логика.
— Да, — почесал в затылке Йорик. — Как мог «мозг» компьютера мыслить настолько скверно, что счел вас виновными только потому, что вы тем утром находились за Стеной?