Последний гамбит (СССР) - страница 31
Ниже этого текста — фигурки, изображающие пять молодых и пять старых мужчин, стоящих спиной друг к другу. Между ними какое-то странное слово (непонятно, что оно означает по-русски) — «чурики». На каждой картинке, на первом плане — по две пальмы (на первой — верхней, одна пальма закрыта рисунком). Пикник почему-то назван «им. Артемиды», а на второй сверху картинке — с дельтой Нила, к руслу реки зачем-то добавлен рукав с названием «Ниловна». На центральной — третьей картинке — крупными буквами выведено знакомое в Англии название сигарет «CAMEL»; справа от этой надписи из экрана телевизора вылезла фигурка в облачении древнеегипетского фараона, под ним восемь фигурок с надписью — жрецы ОМОНа. Другие надписи, типа «Казармы, ведущие в Рим», колхоз «Александрийский маяк», «Саркофаг с прошлым фараоном», «Колосс Родосский». Короче: картинки и надписи к ним были полны вздора, которому нет места ни в истории, ни в географии, если всё это пытаться понять в прямом смысле. Но сколько я ни пытался сложить из этих странных «камней» хоть какую-то связную мозаику, в которой бы проявился скрытый смысл «пикника», у меня ничего не получалось. Не хватало ключей к этому ребусу: скорее всего, — знания событий, относящихся к истории России и Египта.
К «Историческому пикнику» прилагался перечень кинофильмов, которые видимо должны были идти в различных кинотеатрах Ленинграда с 24 по 26 июня 1991 года, но я совершенно не знал, что с ним делать.
Отодвинув в сторону первый «пикник», я положил рядом второй — «Оборонный» и принялся за его изучение.
Картинок в нём было меньше, все — военного содержания (наверное, потому он и получил название «оборонного»). Однако, тексты к картинкам — не менее странные:
«Памятка солдату и матросу, нынешнему и будущему».
«Песнь о маршалах. Слова Михаила Безродного. Музыка Альфреда Карасинова». Причем, даны ноты и слова песни с загадочными припевами, типа:
Раз-два, раз-два
Дрожат и трепещут
Раз-два, раз-два
Пиза с Тулузой.
«Три сына. „Современная русская сказка“. Библиотека „Огонька“. Москва — 1940».
Ко второму «пикнику», как и к первому, также прилагался перечень кинофильмов, который открывался таким сообщением: «Продолжается показ фильмов». На этот раз фильмов было тринадцать и первым по порядку был «Бум II». Я вернулся к приложению первого «пикника» и обнаружил, что там фильм «Бум» тоже присутствует, но… значится он в перечне — третьим, а первым стоит «Ребус».
— Значит, все-таки «ребус», — подумал я, — но где ключи к нему?
Оставался третий «пикник» — «Пост исторический», который впервые я увидел на завтраке у Холмса. На этот раз я разместил его рядом с двумя первыми и стал внимательно рассматривать. Он представлял собой схематичный план какого-то города, по которому, как поначалу мне показалось, в полном беспорядке было разбросано десятка два ничем не связанных меж собой картинок. Порывшись в путеводителях туристических агентств, рекламирующих путешествия по России, я скоро узнал очертания Ленинграда-Петербурга, предлагаемого британским туристам в качестве самого европейского города России. Однако река Нева на карте почему-то называлась «река Москвы», а вверху и внизу этого ребуса располагались хорошо известные по рекламным роликам CNN символы русской столицы — Спасская башня московского Кремля и силуэт храма Василия Блаженного, меж которыми сидел бородатый Маркс, в ужасе схватившийся за голову. Под ним — смеющийся ребенок в тазике с водой для купания.