— Забудь о своем имении! — отрезал носильщик. — Здесь рудник. Каждая такая корзина — это горсть серебряных монет для наших господ, которым невыгодно, чтобы ты расслаблялся хоть на час. Попробуй потом затащить тебя обратно. Уж лучше они заменят нас новыми рабами, которых приведут им в аренду. И потому эта нора, — кивнул он за спину Эвбулида, — будет отныне для тебя и рабочим местом, и спальней, и столовой, и…
Вдалеке снова послышался какой-то грохот.
— …быть может, могилой! — обернувшись на шум, докончил носильщик и с опаской покосился на задрожавший в нише светильник.
— Что это? — испуганно спросил Эвбулид. — Я слышу такое уже второй раз.
— Обвал! — коротко ответил носильщик.
— Но ведь так может обвалиться и здесь! — в ужасе обвел взглядом стены Эвбулид.
— Конечно, — согласился носильщик, берясь за корзину. — Каждый день где-нибудь обваливается…
— Постой! — закричал ему вслед Эвбулид. — Неужели я так и останусь здесь… навсегда?!
— Конечно! — донеслось в ответ.
— Но я не хочу! Нет!! Выпусти меня отсюда! — закричал, выбираясь из лаза, грек. — Мысли его путались, он никак не мог найти убедительных слов, чтобы носильщик поверил ему, что он ни минуты не может больше оставаться в этом страшном месте. — Выпусти… Хоть на минутку… Понимаешь? Ну, не могу я здесь, не мо-гу!!
— А ну назад! — отставляя корзину, выхватил железный прут носильщик. — Назад, кому говорю!
Но Эвбулид уже не хотел назад. И только посыпавшиеся на него удары по лицу, наконец, прямо по ране на лбу остановили его и опрокинули на землю.
Точно так же, как несколькими часами раньше мертвеца, носильщик деловито связал ноги обмягшего грека и, ругая новичков, которых только таким способом можно образумить в первый день, потащил его по коридору к норе и втолкнул на покрытый каменистой крошкой пол.
5. Кто есть кто
Через неделю лавку Артемидора было не узнать.
Хитрый купец продумал каждую мелочь, чтобы развеять мысли царя после посещения мраморной могилы матери и придать им нужное направление.
Часть стеллажей рабы вынесли прочь. Их места заняли удобные клине, застланные пурпурными одеялами с орнаментами из золотых нитей, низкие столики с вином и фруктами, серебряные тазы для умывания, высокие мраморные канделябры, клепсидра и краснофигурная амфора для сбрасывания в нее объедков. Помня о давнем увлечении царя исследованием рыб и птиц, Артемидор приказал рабам повесить под потолком скелетик небольшой, особенно любимой пергамцами рыбешки, а прямо над входом прикрепить чучело диковинного орла, размах крыльев которого был вдвое больше человеческого роста.