Мощное пламя авиационной подогревальной лампы охватило емкость. Филатов бросил рукоятку, с трудом выпрямился.
– А-а-а, сволочь! – задыхаясь, бормотал он. – Вот как мы тебя, сволочь ленивую…
Дизель ревел, набирая обороты.
Филатов, шатаясь, подошел к Семёнову, взял его за грудь.
– Ну, кто кого? – будто в беспамятстве кричал он. – Кто?
– А ты говорил – помирать. – Семёнов обнял Филатова. – Дурак ты, Веня.
– Пусть дурак! – огрызнулся Филатов и яростно погрозил дизелю кулаком:
– Я тебе покажу! Сволочь ленивая! Я тебе покажу!
Ноги его подогнулись.
От четырех электрокаминов волнами шел горячий воздух. Блоки радиоаппаратуры, вытащенные из спальных мешков, погрузились в живительное тепло. Иней на потолке и стенах растаял, по обоям сползали тяжелые капли.
– Плачут стены от счастья, и потолок рыдает! – декламировал Бармин. – Плюс десять!
– Это мы поплачем, когда будем их переклеивать. – Семёнов с неудовольствием ковырнул пальцем обои. – Покоробились, черт бы их побрал.
– Пустяки, – беспечно отозвался Бармин, не отрывая глаз от термометра. – Плюс одиннадцать! Брысь!
Последнее относилось к Волосану, который выполз из мешка и норовил улечься перед каминами.
– В первую очередь нужно прогреть не твою шкуру, а рацию, – вежливо разъяснил Бармин обиженному псу. – Плюс двенадцать! Раздевайся, Волосан, скоро будем загорать!
– Ай да молодец! – похвалил самого себя Семёнов, поглаживая блоки. – Хорошо, что догадался с самого начала упрятать вас в мешки.
– Отошли? – спросил Гаранин.
– Пожалуй, да. Можно монтировать.
– Плюс тринадцать! – дикторским голосом возвестил Бармин. – Граждане отдыхающие, если вы не успели приобрести плавки, снимайте кальсоны и прикрывайте срам рукой!
– Сейчас я тебе найду занятие, – пригрозил Семёнов.
– По специальности, разумеется? – Бармин элегантно шаркнул унтом.
– По физиотерапии, – подтвердил Семёнов. – Берись-ка за блок, с той стороны. Мы сами, Андрей.
– А у тебя, Саша, появился конкурент, – заметил Гаранин. – Этак ты свое место потеряешь.
Волосан прилег рядом со спящим в мешке Филатовым и зализывал царапину на его лице. Филатов беспокойно всхрапнул.
– Так бы я не сумел, – позавидовал Бармин. – Придется оформить его на полставки фельдшера. Да еще полярная надбавка плюс суточные – ого! Волосану от невест отбоя не будет!
– Осторожнее! – прикрикнул Семёнов. – Не мешок с картошкой перетаскиваем.
Поставив на место очередной блок, присели, отдышались. Семёнов взглянул на термометр, отключил два камина и распустил молнию каэшки. Его охватила истома, неодолимо клонило в сон, так бы и улегся на полу где угодно, лишь бы на часок отдаться блаженному забытью. Встряхнулся, открыв воспаленные глаза.