Допустим, что все наоборот, сказал я себе, допустим, что торговля в упадке, что строительные компании обанкротились, что заводы начали выбрасывать рабочих на улицу – так ведь пока окончательно не подопрет, в газете не появится об этом ни строчки.
Я сложил газету и отодвинул ее в сторону. Открыл ящик, вытащил пачку заметок, которые набросал накануне во второй половине дня, и начал их просматривать.
Лайтнинг, редакционный рассыльный, вышел из тени и остановился около моего стола.
– Доброе утро, мистер Грейвс, – сказал он.
– Это ты свистел? – поинтересовался я.
– Угу, видать, это был я.
Он положил передо мной на стол корректуру.
– Ваша статья для сегодняшнего номера, – сказал он. – Та самая, в которой вы объясняете, почему вымерли мамонты и другие крупные животные. Я подумал, что, может, вам захочется взглянуть на нее.
Я пробежал глазами корректуру. Какой-то остряк из отдела литературной правки, как водится, состряпал для нее разухабистый заголовок.
– Раненько вы сегодня, мистер Грейвс, – заметил Лайтнинг.
– Нужно подготовить материал на две недели вперед, – сказал я. – Я уезжаю в командировку.
– Слыхал, слыхал, – оживился он. – По астрономической части.
– Что ж, пожалуй, это близко к истине. Загляну во все большие обсерватории. Должен написать серию статей о космосе. О дальнем. Всякие там галактики и тому подобное.
– Мистер Грейвс, – спросил Лайтнинг, – как, по-вашему, они дозволят вам хоть чуток посмотреть в телескоп?
– Сомневаюсь. Время наблюдений расписано до минуты.
– Мистер Грейвс…
– Что еще, Лайтнинг?
– Как вы думаете, есть там люди? На этих самых звездах?
– Понятия не имею. Этого никто не знает. Но, очевидно, где-нибудь все-таки должна существовать жизнь.
– Такая, как у нас?
– Нет, едва ли.
Лайтнинг потоптался немного и вдруг выпалил:
– Вот черт, чуть не забил. Вас тут хочет видеть какой-то тип.
– Он здесь?
– Ага. Ввалился сюда часа два назад. Я сказал ему, что вы еще не скоро будете. А он все-таки решил подождать.
– Где же он?
– Прошел прямехонько в комнату радиопрослушивания и плюхнулся в кресло. Сдается мне, что он там заснул.
– Так пойдем посмотрим, – сказал я, поднимаясь со стула.
Мне следовало бы догадаться сразу. Такой номер мог отколоть один-единственный человек на свете. Только для него одного ничего не значило время суток.
Он полулежал в кресле с детски-наивной улыбкой на лице. Из многочисленных приемников неслось невнятное бормотание департаментов полиции, патрульных автомашин, пожарных депо и других учреждений, стоящих на страже законности и порядка, и под аккомпанемент всей этой тарабарщины он деликатно похрапывал.