— Слушай, если твоя теория правильна, то каким образом ты еще жив? Это же ненормально! — возмутился я. — Непорядок на вверенной территории! Надо срочно исправить ошибку. Предлагаю завтра. Сегодня так уж и быть — доживи.
— Ничего-то ты не понимаешь, господин сыщик, — криво усмехнулся Гонза. — У меня на тебя иммунитет выработался, противоядие в крови.
Я осушил бутылку пива до дна, отставил ее и открыл новую.
— Ну, давай, что называется, в подробностях! — потребовал Кубинец.
Я приступил к повествованию. Неспешно рассказал о своих идеях и подозрениях, о единственной крепкой ниточке, которая оказалась тоньше паутинки… Портье явно что-то знал, вот только сказать не успел по причине неожиданной кончины.
Кубинец меня внимательно выслушал, хмыкнул скептически, поднялся из-за стола, прогулялся до холодильника, извлек ледяную бутылку пива, открыл ее и присосался к горлышку, точно комар к младенцу. Опустошив половину бутылки, вернулся за стол и сообщил:
— Остается только одно: установить круг лиц, которые наиболее тесно общались с этой самой Городишек. От списка и плясать.
— Круг лиц — петропольская богема, ясен солод! — буркнул я, не видя жизни в идее Кубинца.
— Богема богемой, но нужны конкретные персонажи, с кем можно было бы работать, — возразил Гонза.
— Предлагаешь отправиться в библиотеку и перерыть подшивку «Ведомостей» за последний год, отмечая всех, кто упоминался с Городишек в разделе светской хроники? — предположил я.
— Можно и не ходить в библиотеку, а добыть материал через поисковые системы сети, — подсказал Гонза.
— Верно, — согласился я. Как сам только до этого не додумался?!
— Но мы поступим по-другому, — неожиданно заявил Кубинец, бросая взгляд на свои часы. — Сейчас уже поздно, а вот завтра…
Я тоже с любопытством взглянул на часы: стрелки показывали половину второго ночи.
— …а вот завтра я сделаю пару звонков. И весь список интересующих нас лиц будет у тебя на столе! — пообещал Гонза.
— Кому звонить-то собрался?
— Есть полезные ребята, — неопределенно ответил
Кубинец.
«Полезные ребята» Гонзы Кубинца часто оставались тайной за ста семью печатями. Он постоянно удивлял меня, а иногда напоминал спрута, чьи щупальца беспрепятственно проникают в любые сферы.
— Отлично. Утро вечера мудренее! — согласился я. — Тогда с утра пиво сварю…
Но пиво варить мне не довелось. Только первые солнечные лучи пробились в спальню, только я сполз с кровати и прошлепал в душ, как в мою комнату заглянул Ян Табачник и грозно заявил, видно, воображая себя мажордомом при императорском дворце:
— В кабинете вас дожидаются!