— «В Санкт-Петрополисе этой осенью пройдет чемпионат мира по бильярду…» — зачитал строчку Кубинец.
— И что тут смешного?
— Съедутся звезды бильярда, в том числе Жан Поль Люка де Брази! — Кубинец заявил это с таким видом, точно лично знаком с королем кия.
— Что же смешного?
— Люка де Брази умер два месяца назад… Писаки! — с презрением оценил работу журналистов Кубинец.
Я хмыкнул. Кто о чем, а бильярдист о лузе!.. Когда-то Кубинец сам неплохо играл. И сейчас при случае мог составить конкуренцию некоторым профи. Давно оставив профессиональный спорт, он продолжал внимательно следить за событиями в мире бильярда.
— Как прошла встреча между Лесником и Химерой? — поинтересовался я.
— Она изображала из себя Колосса Родосского, он мечтал о карьере Герострата.
— Химера заявила о краже со взломом? — уточнил я.
— В письменном виде.
— Через час будем принимать гостей, — сообщил я.
— Кто на этот раз? — обреченно спросил Кубинец.
— Агент Иоланды Городишек. Весьма интересная персона. Думаю, тебе стоит на него посмотреть. Он явно что-то скрывает.
Я пересказал вкратце Гонзе мою беседу со Стасом Прощелыгиным.
— Ну, посмотрим на твоего агента, — пообещал Кубинец, углубляясь в газету.
Я не стал его отвлекать. Нашел в письменном столе книгу по истории Гражданской войны в Соединенных Штатах, которую мучил уже несколько недель, раскрыл на заложенной странице и погрузился в чтение. Книга была написана таким невкусным языком, что впору было подавать на автора в суд за использование инструкции по пользованию стиральной машинкой в качестве художественного текста.
Стае Прощелыгин появился на нашем крыльце несколькими минутами раньше назначенного срока. Он оказался шароподобным мужчиной с большими жирными руками, хищными зелеными глазками, которые так и стреляли по сторонам, словно принадлежали вору-домушнику, зашедшему к намеченной жертве для составления стратегического плана ограбления. У него были длинные, мазутного цвета волосы, завязанные на затылке в конский хвост, маленькая остроконечная бородка и густые усы.
Дверь ему открыл Ян Табачник, не возражавший против совмещения должности повара с обязанностями дворецкого. Он выслушал длинные и невнятные объяснения Прощелыгина, затем препроводил его к дверям гостевого кабинета, где я скучал в компании Гонзы Кубинца.
— К вам Стае Прощелыгин, — доложил он. — Звать? Или за дверь выставить?
— Конечно, стоило бы выставить за дверь… — высказался я, но Кубинец перебил:
— Звать. Посмотрим на этого фрукта.
Прощелыгин воровато вошел в кабинет. Двигался он оригинально: два шага вперед — полшага назад. Таким образом добрался до гостевого кресла и без приглашения упал в него, словно лишился напрочь сил. При этом он молчал, сохраняя лицо в неподвижности.