— Настоящие дьяволы! — шептал юнга.
— Да, дьяволы, — проговорил с отвращением Альваро. — Я был бы счастлив, если бы мог пушечными выстрелами отправить их в ад.
— А мы, сеньор, будем высаживаться на берег?
— Нам ничего другого не остается, если мы не хотим умереть от голода и жажды или быть унесенными в море.
— А мы бы не могли обогнуть берег Бразилии и достигнуть Мексиканского залива?
— На плоту? Ах, мой милый, так или иначе, мы бы далеко не уехали и нам пришлось бы высадиться где-нибудь, и там мы стали бы добычей людоедов.
— Неужели все здешние племена едят человеческое мясо?
— Почти все.
— Что же нам делать?
— Я и сам не знаю, — отвечал Альваро. — А пока возьмем ружья и отомстим за себя дикарям. Я знаю, что все дикари боятся огнестрельного оружия и бегут от одного звука выстрела Может статься, что и эти дикари разбегутся. Во всяком случае, мы подождем, пока они удалятся. Полагаю, что они не останутся здесь, а вернутся в свою деревню.
Между тем с берега снова раздались крики. Это «повара», которым поручено было жарить тела белых людей, извещали своих товарищей, что лакомое кушанье готово. Пляска тотчас же прекратилась, и все повернулись к костру, издавая радостные возгласы. Полуизжаренные тела были сняты с костра и положены на гигантские пальмовые листья.
Старик-индеец, на груди которого красовалось ожерелье из зубов хищных зверей, а на руках были золотые браслеты, произнес по этому случаю маленькую торжественную речь и затем, взяв в руки топор, принялся рассекать тела на части, бросая в толпу кому голову, кому руку или ногу, кому легкое вместе с ребрами.
— Каналья! — ревел Альваро. — И я не могу прекратить это варварство! Не смотри, Гарсиа, тебе сделается дурно.
Дикари с такой жадностью набросились на еду, точно они голодали по крайней мере целую неделю. В короткое время от несчастных моряков не осталось ничего, кроме кучи костей и голов, из которых был извлечен мозг.
Наевшись до отвала, людоеды развалились на берегу под тенью деревьев, предавшись блаженному отдохновению. Только двое или трое, исполняя роль часовых, взобрались на прибрежные скалы для обозрения окрестностей. Наступившая темнота, однако, не рассеяла тревоги Альваро. Он бы предпочел прямое нападение. Конечно, дикарей было слишком много, но, имея огнестрельное оружие, он мог надеяться держать их в отдалении и, быть может, даже заставить их отказаться от нападения. Но он боялся, что дикари только ожидают подкрепления, после чего произведут атаку на каравеллу.
— Мой бедный мальчуган, мы с тобой не должны смыкать глаз. Эти негодяи не оставят нас в покое.