Поднявшись с кресла, Владимир, прихрамывая, прошелся по комнате, остановился около камина, отхлебнул из бокала красное грузинское вино, а затем нажал кнопку вызова.
– Найдите мне Фокина, – велел он адъютанту.
Через две минуты его соединили с главным идеологом страны.
– Ты где сейчас? – спросил Сизов.
– В Останкино, а что?
– Да время уже второй час, думал, ты спишь.
– Нет, работы слишком много. Я заночую тут.
– Ты что же, Андрей, не докладываешь, что меня на Западе начали потихоньку списывать со счетов, а?
– Ну это же полная ерунда.
– Не скажи. У тебя брифинг завтра?
– Да, как обычно, по пятницам. Сказать что-нибудь по этому поводу?
– Не надо. А вообще-то, про что будешь говорить?
– Про Югославию. Сейчас это главное.
– Хорошо, я послушаю.
Положив трубку, Сизов задумался о судьбе бывшего журналиста. Человек сугубо штатский, Фокин неожиданно оказался гораздо большим ястребом, чем даже некоторые члены Временного Военного Совета. На Западе его часто сравнивали с Сусловым и даже с Победоносцевым. Став главным рупором правительства, Фокин подмял под себя прежде всего телевидение, руководя двумя основными каналами. Это отнимало колоссально много времени, и чаще всего Андрею приходилось ночевать в Останкино. На всю жизнь Сизов запомнил несколько основополагающих тезисов своего штатского друга из скромной брошюры с броским название "Идиотизм демократии".
"... Сам по себе принцип демократии абсурден именно властью массы, толпы. Это право тупого торжества серости и ограниченности над горсткой прогрессивно настроенных граждан. Историю прежде всего делают личности, это хорошо видно на примере Александра Македонского и Чингисхана, Аттилы и Бонапарта. Всем своим прогрессом мы обязаны единицам активных личностей, упрямо толкавших серое болото мещанства вперед. Васко да Гама и Колумб, Кортес и Ермак – только им мы обязаны завоеванным простором для существования человечества. Ницше и Шопенгауэр, Кант и Спиноза – лишь единицы способны дать для человечества новые идеи, сотни людей – понять их и тысячи – претворить в жизнь. Если бы принцип демократии существовал в природе, человечество до сих пор жило в пещерах и питалось падалью. Тем более принцип демократии неприемлем в России. Это хорошо видно по всей истории нашей страны после девяносто первого года. Такой дикой, махровой коррупции и воровства не знала ни одна страна. За короткий срок было разрушено все, что создавалось десятилетиями: промышленность, армия, культура. Будем считать, что эти годы послужили как бы прививкой от западной заразы по имени демократия. Теперь нам нужно не менее десяти лет, чтобы ликвидировать разрушающие нас язвы..."