Вскоре человек на диване зашевелился, мучительно застонал и сел. Расстегнув армейскую рубашку еще на одну пуговицу он потер рукой грудь и хриплым голосом сказал:
– Все таки здесь не хватает воздуха. Такая муть сейчас приснилась. Будто я еще в училище и пришел сдавать топографию не зная при этом ни слова. Так и стоял как пень, ни бум-бум.
– Да, сны у тебя не очень. Я тоже всегда не любил экзамены.
– Ты приляжешь?
– Нет, хотел было, но чувствую не смогу уснуть. Пытаюсь представить себе как все это будет, знаю все, проходили в академии, видел все эти документальные фильмы... И все таки это невозможно осознать до конца.
Они помолчали, потом генерал-полковник спросил:
– Ты тоже думаешь о том, не зря ли мы затеяли все это?
– Что именно? Все, или только этот конфликт из-за Балкан?
– Да, какая разница. Одно другого стоит и одно из другого вытекает.
– Нет, все не зря. Я надеюсь на лучшее.
– На лучшее? Две мировых войны начались на Балканах, теперь может начаться и третья, последняя...
Разговор прервал голос из динамика.
– Товарищ генерал-лейтенант, Сазонтьев на проводе.
– Сейчас буду. Все, начинается, – сказал генерал-лейтенант, уже в дверях он остановился, дождался своего коллегу и тихо заметил:
– Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Сашки.
– Именно поэтому там не ты или я, а он.
ПРЕДЫСТОРИЯ
90-е годы двадцатого века
В эту летнюю ночь милицейские патрульные машины старались не показываться на улицах города Эн-ска. Высшее военное общевойсковое училище выпускало очередную партию новоиспеченных офицеров. Молодые лейтенанты куролесили по городу с бутылками водки и шампанского, во всю глотку орали армейские песни, и связываться с ними никому из милиционеров не хотелось.
Уже под утро, когда веселье пошло на убыль, на центральной улице города появилась очередная компания. Три новоиспеченных лейтенанта шли обнявшись и в сотый раз орали охрипшими голосами ротную строевую:
– Артиллеристы, Сталин дал приказ! Артиллеристы, зовет Отчизна нас. За стоны наших матерей, за нашу Родину, вперед, скорей!..
Силы всех троих иссякли около большого фонтана на центральной площади. Лейтенанты плюхнулись на бордюр и уставились на статую Ленина, по обычаю изображенного с протянутой рукой, но в армейской фуражке, традиционно напяливаемой в этот день каждым очередным выпуском лейтенантов. Самый крупный из троицы, высокий голубоглазый блондин полез во внутренний карман и достал полную бутылку водки.
– Лейтенант Сазонтьев, откуда вы их берете, рожаете что ли? – обратился к здоровяку его коллега, круглолицый черноглазый парень с тщательно уложенным набок пробором.