Мало-помалу прекратилось дрожание рук. Галлюцинации стали мучить его гораздо реже, головная боль ослабела. И сам Николас будто отдалялся от меня. Я становилась для него чужой и начала опасаться, что мои самые скверные предчувствия оправдываются. Я начала подозревать, что потеря памяти у Николаса не была временной — возможно, это не имело ничего общего с наркотиком. Возможно, человек, которого я любила все эти годы, больше не существовал. А может быть, его не существовало никогда.
В четвертый вечер Николас спал достаточно крепко, настолько крепко, что я позволила себе покинуть комнату и добраться до большого зала, готовясь отвечать на лавину вопросов, которые неминуемо должны были обрушиться на меня. Я не позволяла его родственникам входить в наши комнаты, как бы настойчиво они ни стучали в дверь, требуя объяснений. И встретиться с ними было для меня нелегко. Но теперь я была уверена, что кто-то в этом доме регулярно добавлял опий в еду или напитки моего мужа, и я решила узнать, кто это делал и почему.
Когда я вошла в комнату, Адриенна поднялась мне навстречу.
— Ну наконец-то, — сказала она. — Что там у вас происходит? Что вы делаете с моим братом?
— Он был болен, — ответила я. — Теперь ему лучше.
— Болен? Что вы хотите сказать? Если он болен, то почему, ради всего святого, вы не разрешали Тревору осмотреть его?
— Таково было желание моего мужа.
— Вы лжете, — твердо заявила она. — Вы выдумали эту болезнь. Подумать только! А ведь я вам доверяла. Вы такая же, как Джейн. Хотите держать его в своей власти, боитесь, что я внушу ему, что ваш брак — обыкновенный фарс. Я так и сделаю, если мне будет предоставлена возможность поговорить с ним. Я не позволю вам присвоить себе мои права в этом доме, как это пыталась сделать она.
Налив себе чашку чаю, я закрыла глаза, чувствуя страшную усталость, потом сказала:
— Мне жаль, что вы так считаете, Адриенна/ Я надеялась, что мы станем друзьями.
— Не сомневаюсь, что теперь мои знакомые будут еще больше презирать меня. Когда они узнают, что новая леди Уолтхэмстоу всего лишь обычная маленькая…
— Хватит, — услышала я голос Тревора и, оглянувшись, опустила свою чашку на столик для игры в карты в стиле чиппендейл, стоявший возле окна.
Тревор стоял в дверях, гипнотизируя взглядом сестру.
— Прошу прощения, леди Малхэм, за дурные манеры своей сестры. Видимо, сказывается ее беспокойство.
Удовлетворенный тем, что пристыдил и заставил замолчать Адриенну, он вошел в комнату.
— Как мой брат, мадам?
— Спит.
Адриенна упала в кресло и прижала к глазам носовой платок.