К этому времени к ним присоединились еще несколько отрядов, каждый со своим вождем и старейшинами, и они все вместе поднимались теперь по белым тропкам Меловой навстречу огромной цитадели, сложенной из плит торфяника под самым высоким гребнем, как корона с тремя зубцами или свернувшаяся петлей змея.
Был ясный осенний день и кусты боярышника, усеянные яркими ягодами, отливали медью в лучах солнца, на фоне белоснежного крепостного вала. Чуть ниже по склону, среди бурого жухлого дерна, зеленела изумрудная трава, пробужденная к жизни осенними дождями, сменившими засуху конца лета. Это был один из тех дней, когда все линии резко очерчены, а краски ясные и холодные, как блестящее украшение в центре щита. Но впереди над Большой Водой ползла низкая гряда туч — она двигалась в направлении гор и Болота; даль уже заволокло дымкой, будто кто-то провел грязным пальцем и размазал чистые краски: голубые, зеленые, сиреневые.
— Смотри, какой туман, — сказал Дрэм едущему рядом с ним Вортриксу. — Сегодня не очень-то весело будет ночевать там, наверху.
Но вскоре Дрэм начисто забыл о своих словах Они подъезжали к Царскому Дворцу, и всех вдруг охватило шумное возбуждение.
Всадники отпустили поводья, и лошади, тряся гривами и роняя пену на грудь, поскакали вперед. Всю дорогу бежавшие галопом носильщики Мудира, которые не раз сменились во время пути, вдруг помчались еще быстрее, едва не уморив жреца. Они неслись наверх к тяжелым трехстворчатым воротам, где стояли, выстроившись перед валом, будто выбитые в мелу, молчаливые воины Царского Клана. Их небольшие круглые щиты поблескивали на фоне серого осеннего неба. Носилки пронесли по неровным мосткам, перекинутым через наружный ров, и дальше в открытые ворота меж высоких деревянных створок. За носилками устремились всадники. Дрэм и его сверстники замыкали шествие. Пришпорив коней, они въехали в узкие ворота и протащили на веревке волов, которые с дикими глазами упирались изо всех сил, выставив вперед серповидные рога.
Въехав в ворота, они увидели перед собой огромное открытое пространство, где в годину бедствий могло целиком укрыться племя и скот, который загоняли меж концентрическими кругами огромных оборонительных валов. На самом высоком месте этой крепости, над Царским Дворцом, виднелись одна над другой круглые дерновые хижины Царской Деревни. Соскочив со своей маленькой лохматой лошадки. Дрэм с любопытством озирался кругом: он сразу же заметил, что над крышами громоздящихся по склону хижин не было дыма. В Царском Доме тоже был загашен очаг — огонь разжигали только после избрания нового Царя.