— Умоляю вас, судите обо мне милосерднее вашего дяди. Поверьте, — голос милорда задрожал, и Дамарис чуть было не поверила в его искренность, — поверьте, я не заслужил такого позора. Моя любовь к вам — вне подозрений.
Отвесив ей глубокий поклон, милорд удалился. Дамарис подбежала к сэру Джону и обвила руками его шею.
— Ну почему вы отказались? — спросила она со слезами. — Вы обрекли себя на гибель.
— Семь бед один ответ, — мрачно пошутил сэр Джон. Он погладил каштановые волосы Дамарис, заглянул в ее карие глаза, в которых читалась тревога за его судьбу. — Единственное, что мне осталось, — проявить твердость духа, — сказал он ей в утешение. — Стоит уступить Понсфорту — и я пропал. Отказывая Понсфорту, я держу его на привязи: он все еще надеется на успех и, возможно, не станет торопиться с доносом. Меня арестуют лишь в том случае, если он донесет на меня. Все остальное — его выдумка, в этом я сегодня окончательно убедился.
— Не может быть! — воскликнула потрясенная Дамарис.
— Я знаю лорда Картерета, когда-то мы с ним были приятелями. Он не из тех, кому можно указывать, точно лакею. Интуиция меня не подводит. Лорд Понсфорт делает вид, что спасает меня от ареста. Уж если он меня действительно от чего-либо спасает, так это от собственного доноса. Он предал якобитов. Он предал Гарри Гейнора.
При этих словах Дамарис вскрикнула. Баронет нанес точный удар, пробивший щит самопожертвования, чего, собственно, сэр Джон и добивался.
— Это истинная правда, видит Бог! — подтвердил он. — И за такого человека ты собралась выходить замуж! Теперь ты понимаешь, что это невозможно? Но не бойся, моя дорогая девочка. Мы еще одолеем Понсфорта, если не сдадимся на его милость.
Уверенность сэра Джона обманула Дамарис.
— Вы так полагаете? — спросила она с надеждой.
— Безусловно! — подтвердил баронет, используя ложь во спасение.
Его слова немного успокоили Дамарис, и она ушла.
Оставшись один, сэр Джон застыл за столом в той же позе отчаяния, что и после первого визита лорда Понсфорта. И если тогда он полагал себя в опасности, то сегодня уверился в том, что обречен. Предвидя скорый конец, баронет снова с тоской подумал, что станется с его беспомощной дочерью и еще более беспомощной женой, когда их постигнет такой удар. И он молча обратился к Господу, умоляя защитить их.
Сэр Джон все еще бесцельно сидел в своем кабинете, когда полчаса спустя к нему явился лакей с письмом, доставленным посыльным из Лондона.