В конце концов, Элли поняла, что ей нужна помощь.
Они осторожно входили через ворота Энлиля под охраной, выделенной хозяином эскорта. Правительственная охрана маячила невдалеке, несмотря на появление дополнительного эскорта, а может быть, именно поэтому.
Солнце еще не село, и грязные улицы уже освещались масляными плошками, редкими факелами. У входа в лавку, торгующую оливковым маслом, располагались две высокие амфоры, способные вместить человека. Объявления были писаны клинописью. Здание напротив было украшено барельефом львиной охоты из библиотеки Ашшурбанипала. Когда они приблизились к храму Ашшура, толпа забурлила, а охранники, толкаясь, расчистили место, чтобы Элли могла беспрепятственно поглядеть на зиккурат[30], видневшийся в дальнем конце поперечной улицы. Он впечатлял куда более, чем на фотографиях. Незнакомые инструменты в свете факелов отливали воинственной медью. Мимо в колеснице проехали трое, голову возницы украшал фригийский колпак. В соответствии со средневековой традицией вершина зиккурата тонула в низких сумеречных облаках, как на иллюстрации к Книге Бытия. Оставив дорогу Иштар, они вошли в зиккурат из переулка. Оказавшись в частном лифте, сопровождающий нажал на кнопку самого верхнего этажа – на ней было написано «Сорок». Никаких цифр. Не оставляя место сомнениям, засветилась стеклянная табличка с надписью «Боги».
Мистер Хадден не заставит себя долго ждать. Не желает ли она тем временем выпить чего-нибудь? Учитывая репутацию этого места, Элли отказалась. Под ногами ее простирался Вавилон, по общему мнению во всем великолепии восстановленный через тысячелетия.
Днем автобусы из школ, музеев и туристских агентств останавливались возле ворот Иштар, прибывшие переодевались в соответствующую одежду и оказывались в прошлом. Все дневные доходы мудрый Хадден жертвовал на благотворительные нужды Нью-Йорка и Лонг-Айленда. Дневные экскурсии пользовались невероятной популярностью во многом потому, что предоставляли возможность посетить Вавилон тем людям, которые никогда не стали бы даже близко подходить к нему ночью. Ничего, пусть потом пускают слюнки.
С наступлением темноты Вавилон становился местом увеселений для взрослых. Пышностью, масштабом и выдумкой он затмевал, скажем, Реепербан в Гамбурге. Крупнейший туристический аттракцион Нью-Йорка, приносящий к тому же и самый обильный доход. Каким образом Хадден сумел убедить городские власти Нью-Йорка и Вавилона, как он добился смягчения законов о проституции штата и города, не ведал никто. Теперь из Манхэттена до ворот Иштар можно было доехать меньше чем за полчаса. Несмотря на сопротивление охраны, Элли настояла на поезде и там обнаружила, что почти треть посетителей принадлежала к женскому полу. На стенках вагона не было ни ругательств, ни откровенных рисунков, и можно было почти не опасаться ограбления. Поездка оказалась куда менее шумной по сравнению с нью-йоркской подземкой.