на пляже. Нет, со мной все будет в порядке. Мы с вами, Элли, гарантируем друг другу безопасность. Пока вы живы, я нужен своим. И наоборот. Если история окажется подлинной, у нас будут просто счастливы, что нашелся советский очевидец. Об этом будут кричать из громкоговорителей. И тоже начнут, как и ваши деятели, прикидывать военные и экономические дивиденды. И неважно,
что нам прикажут делать. Главное, чтобы все были живы. Тогда мы расскажем нашу историю – конечно, независимо друг от друга – сперва тем, кому доверяем. Пусть они поведают ее другим. Поползут слухи. А их не остановишь. И рано или поздно правительства вынуждены будут признать истинным все, что произошло в додекаэдре. Ну, а до тех пор мы просто страхуем друг друга. Элли, я так рад. Это самое великое приключение в моей жизни.
– Поцелуйте за меня Нину, – попросила она, и ВГ отправился к самолету, отбывающему ночным рейсом в Москву.
Во время завтрака Элли спросила у Си, не разочарован ли он.
– Разочарован? Я был там, – он поднял глаза к небесам, – видел их… и после этого быть разочарованным? Я осиротел во время Великого похода. Я пережил Культурную революцию. Шесть лет я растил картофель и сахарную свеклу под Великой стеной. Вся моя жизнь – движение вперед, неуклонный подъем. Но я знаю, что такое падение. Мы побывали на банкете, вернулись домой в голодающую деревню и начинаем страдать оттого, что родственники не хотят с нами здороваться. Это не повод для разочарования. Мы проиграли первую стычку. Вглядитесь… в расположение сил.
Скоро ему предстояло отправиться в Китай. Он обещал не делать там публичных заявлений по поводу случившегося. Теперь он вернется к своим раскопкам в Сиани. Гробница Циня дожидается его. И ему очень хотелось узнать, насколько похож был этот император на свою копию… Ту, что осталась в центре Галактики.
– Простите меня. Я понимаю, что это бестактно, – спросила Элли, помедлив, – но как случилось, что из всех нас только вы встретили там… нелюбимого человека… Неужели, вам так и не довелось почувствовать любовь?
Ей хотелось бы тактичнее выразить свою мысль.
– Всех, кого я любил, отняли у меня. И уничтожили. На моих глазах воцарялись и низвергались императоры двадцатого столетия. Мне так хотелось встретиться с человеком, роль которого нельзя пересмотреть, которого нельзя ни осудить, ни реабилитировать, даже отредактировать… Из истории человечества нельзя вычеркнуть лишь горстку исторических фигур. – Глядя на крышку стола, он крутил чайную ложку. – Я отдал свою жизнь революции и не жалею об этом. Но я почти ничего не знаю о своей матери и отце. Я даже не помню их. Ваша мать жива. Вы помните отца, видели его вновь. Ну как вы не понимаете своего счастья!