У дер Хиира находилось много вопросов и к ней. Сперва они имели систематический характер и были чисто техническими, но вскоре превратились в разнообразные планы на случай всевозможных вариантов развития событий вплоть до откровенных спекуляций. Ей уже казалось, что все эти квазиделовые разговоры были для него просто предлогом, чтобы побыть вместе.
Как-то прекрасным осенним утром президенту пришлось отложить встречу со Специальной рабочей группой по делу Тайрон Фри. В результате после ночного перелета из Нью-Мексико Элли и дер Хиир обнаружили, что имеют в своем распоряжении несколько свободных часов, и решили посетить Вьетнамский мемориал, спроектированный Майей Инлинь еще когда она изучала архитектуру в Йейле. Здесь среди горестных и скорбных напоминаний о дурацкой войне дер Хиир обнаружил вовсе неуместное оживление, и Элли подумала о некоторых недостатках в его характере. Парочка переодетых в гражданское агентов службы безопасности, с положенным по должности телесного цвета наушником возле уха, неприметно следовала за ними.
Дер Хиир расшевелил сучком роскошную голубую гусеницу. Она поползла вверх по ветке, а отливающее радугой тело переливалось волной, следуя движению четырнадцати пар ног. Добравшись до конца ветки, гусеница зацепилась за кору последними пятью сегментами тела и некоторое время тщетно водила по воздуху свободной частью тела, пытаясь обрести новую опору. Не добившись успеха, смышленое создание отправилось назад, перебирая многочисленными ножками. Дер Хиир перехватил ветку за другой конец, добравшись до которого гусеница вновь обнаружила, что идти некуда. Подобно тигру в клетке, с мрачной покорностью судьбе она перебиралась от одного конца сучка до другого. Элли стало жалко несчастное создание… даже если в конце концов окажется, что этот червяк паразитирует, скажем на ячмене.
– Что за великолепная программа заложена в голову этого крохотного существа! – воскликнул дер Хиир. – Программа поиска оптимального пути к спасению, которая обязательно срабатывает при необходимости. Такая кроха знает, что падать с сучка нельзя. Для нее вот этот сучок как бы подвешен в воздухе. В естественных условиях гусеница не может столкнуться с подобным явлением, ведь каждый сучок прикреплен к какой-нибудь ветке. Элли, наверное, интересно на себе испытать, как функционирует подобная программа. Я хочу сказать: всякий ли раз, когда доползаешь до конца ветки, становится ясно, что пора поворачивать? Или приходится постоянно задумываться? А тебе не хотелось бы узнать, что чувствуешь, подняв в воздух десять передних ножек и уцепившись за сук остальными восемнадцатью?