Страшнее всего было лицо великана. Крупное и темное, это лицо было рассечено надвое. Красный шрам резкой и глубокой чертой лег от низкого, заросшего жесткими волосами лба до широкого безволосого подбородка. По всей вероятности, человек этот получил когда-то сильный удар по лицу ножом или другим орудием, причем удар пришелся по лбу, носу, губам и подбородку. Вот этот-то шрам главным образом и делал лицо страшным.
– Что, брат, спужался? – тоненьким, почти детским голосом спросил великан.
У Рыжика отлегло от сердца. Слабый голос великана, нисколько не гармонировавший с его мощной фигурой, почему-то сразу успокоил Саньку, и он стал смотреть на него не со страхом, а с любопытством. Большой человек с тонким голосом был одет довольно прилично: на нем была черная пиджачная пара, лакированные сапоги офицерского покроя и круглая мягкая шапочка, надвинутая на затылок. Между прочим, Рыжик успел заметить у незнакомца еще одну особенность: правая рука его, изогнутая в виде косы, все время находилась возле груди, на весу. Санька сейчас же догадался, что великан правой рукой не владеет. У Рыжика даже мелькнула мысль, не есть ли этот субъект тот самый Федька Косоручка, о котором вчера рассказывал Ванька Немец.
– Будет тебе глаза на меня пялить, – тем же тоненьким голоском снова заговорил великан, – лучше скажи, откуда ты взялся.
– Я здесь не один, – счел почему-то нужным заявить Рыжик.
– А с кем ты?
– С товарищем, со Спирькой… Он еще спит…
– Где спит?
– А вон там, с Ванькой Немцем… А ты Федька Косоручка? Да?
– Откуда ты меня знаешь? – удивился великан.
– Знаю уж… – поддразнивая незнакомца, сказал Рыжик, шаловливо склонив к плечу свою рыжую кудрявую голову.
В это время из трущобы выползли на двор Ванька и Спирька.
При виде их Санька совсем оживился.
– Вот и мой товарищ! – воскликнул он и побежал приятелю навстречу.
Спирька и Немец щурили глаза и позевывали.
– Этот страшный – Федька Косоручка? Да? – громко спросил Рыжик у Немца.
– Чего ты орешь?.. Конешно, он… – тихо, но энергично остановил Рыжика Ванька.
Тот живо присмирел. Косоручка подошел к мальчикам.
– Сколько вчера заработал? – коротко спросил он у Немца.
– Нисколько, – по-видимому робея, ответил Ванька.
– Отчего же это «нисколько», голубчик ты мой? – совсем по-детски запищал Федька Косоручка и совершенно неожиданно схватил левой рукой Немца за плечо и, так тряхнул его, что у бедняги чуть душа не выскочила из тела.
Вот тут-то лицо у Косоручки действительно сделалось страшным. Дряблое, желтое и безволосое, оно вдруг налилось кровью, круглые серые глаза остановились, а шрам потемнел и резким, глубоким рубцом обозначился посередине лица. Рыжик и Спирька основательно струсили и уже приготовились было «задать стрекача», как выражался Спирька, но все очень скоро уладилось, и приятели успокоились. Федька выпустил Немца, а тот, крепко выругавшись, стал растирать плечо, которое держал в своей руке Федька, и этим дело ограничилось.