И все же штыковая не совсем умерла. Этот динозавр еще дышит, еще собирает кровавые жертвы…
Бандиты уже взлетели на взгорок, теряя на каждом шагу по пять‑шесть человек. До позиций им осталось метров семьдесят.
– Гра‑анатами‑и… бей!
Три десятка ребристых овалов взлетели над землей и попадали под ноги бандитов. Рвануло. Ф‑1 имеет разлет осколков до двухсот метров, если кто и не добросил – невелика беда, все равно зацепит.
Первые две волны боевиков снесло. Но остальные бежали. И их перекошенные лица и налитые кровью глаза были хорошо видны.
– Еще р‑раз!.. Бей!
Теперь улетели эргэдэшки. Они послабее, но свою дань кровью возьмут сполна. Едва отзвучали взрывы, я проорал, надсаживая голос:
– Пошли!
И первым вылетел из‑за укрытия. На земле остались десять человек – снайперы и пулеметчики. У них другая задача – с флангов бить по уцелевшим машинам и задним рядам.
Рывок вышел слитным, единым. Тридцать два человека выскочили на противника, разом ударив из автоматов. Шли давно отработанным строем, разбитые на тройки. Двое впереди – длинными очередями лупят перед собой, третий позади, не стреляет. Когда первая пара сойдется с противником вплотную, он будет прикрывать их огнем и штыком. Тактический прием, отработанный когда‑то нами в командировках и выездах…
Боевики шли на прорыв, не обращая внимания ни на что. Они уже перешли ту грань, которая отделяет человека от безумного смертника, и готовы были усеять дорогу к свободе трупами. Своими и чужими.
Но когда мы вылетели на них, бандиты на какой‑то момент дрогнули. Совсем не на много, но этого хватило, чтобы сойтись вплотную. И ударить в штыки.
…Перекошенная рожа, налитые кровью, вылезшие из орбит глаза, пена на уголках губ, неровный ряд зубов, вздувшаяся в крике шея – всего в двух шагах. Бандит замахивается автоматом, как дубиной, и бьет прикладом. Одна рука съехала с цевья, и ладонь касается раскаленного ствола, но тот ничего не замечает.
Хрясь!
Плоский штык с хрустом входит в грудь, в область сердца. Рывок в сторону, чтобы вытащить клинок и расширить рану, разорвать сердечную мышцу, удар плечом в корпус противника и второй удар – прикладом по шее.
Бандит падает под ноги с тем же перекошенным лицом, только глаза еще больше вылезли из орбит.
Второй налетает сбоку и сразу падает, прошитый очередью, – работа Алана. Тот, как и положено, бежит чуть сзади и слева. Знает, что я бью с правой стороны, и не мешает.
Рядом кто‑то из моих встречает вражеский удар подставкой автомата, тут же бьет ногой в пах и добавляет стволом по шее. Отлетевший бандит летит в траву и вдогонку получает короткую очередь в спину.