— Я боялся... — донесся до нее шепот Лахлана. — Ох, Изолт, я так боялся, что ты не вернешься. Прости меня!
— И ты меня прости, — прошептала она, и они снова прильнули друг к другу.
— Что заставило тебя вернуться? — спросил он. — Ты была так холодна, когда мы расставались, и я был уверен, что ты решила остаться в снегах.
Изолт кивнула.
— Я и решила, хотя бы для того, чтобы наказать тебя. Ну, за то, что нарушил гис. Но когда я лежала под той лавиной, думая, что никогда больше не увижу тебя... и ребятишек...
И снова глаза Изабо и Изолт встретились. Все, что было между ними несказанного, было сказано одним этим взглядом. Изабо развернулась и поспешила прочь, задыхаясь от радости и горя. Она дошла до стены и спряталась под ней, отвернувшись от толпы и яростно вытирая руками влажные глаза. Незаметно подошел Дайд, взяв ее под руку. Она обернулась и улыбнулась ему, зная, что ее лицо все в пятнах от слез.
— Что, так больно видеть их вдвоем? — спросил он, тихо и напряженно.
Она кивнула.
— Да, больно от счастья. Я знаю, это глупо, но я так рада... Я так боялась...
Он чуть расслабился.
— Боялась? Чего?
Она покачала головой, смеясь и плача одновременно.
— Сама не понимаю. Что кто-нибудь из них окажется чересчур гордым или снова замкнется. Они оба никогда не могут сказать, что у них на сердце.
Он посмотрел на нее, потом вдруг склонил голову и поцеловал ее, застав ее врасплох. Она не могла удержаться от того, чтобы не ответить, да и не хотела удерживаться. Он оторвался от ее губ и сказал хрипло:
— Вот.
Изабо засмеялась над ним, утирая остатки слез.
— Ты решил, что я плачу от горя или от зависти? Ну, я чувствовала и их тоже, но не по тем причинам, какие ты подумал.
— Я рад, — выдавил он.
— И я тоже, — сказала она искренне. Она увидела, что он собрался снова поцеловать ее, и обеими руками уперлась ему в грудь. — Нет, сейчас не время и не место. Нам надо еще очень многое сделать.
— И когда же будет время и место? — спросил он, частично обретя свою обычную живость.
Изабо не знала, что ответить. Первым ее побуждением было пошутить, но она видела, что под его беззаботностью кипят тщательно сдерживаемые чувства. Она взяла его за руку, посмотрела на нее, погладив по длинным загрубелым пальцам и переплетя их своими пальцами.
— Не знаю, — сказала она просто.
Он немного помолчал, глядя на их переплетенные руки.
— Ты... Ты не...
— Я не знаю, — сказала она. — Я боюсь... — Она не смогла заставить себя закончить фразу. Что-то поднялось из глубин ее души, стиснув железной рукой горло и снова наполнив глаза слезами.