— Мне казалось, ты предпочтешь веселую таверну с хорошим виски и пышными служанками, — поддразнил его Лахлан.
— Ну, от этого я бы тоже не отказался, — со смехом заметил циркач. — А тебе чего больше всего хочется?
Лахлан посерьезнел, взглянув на Изолт, молча стоявшую вместе с остальными Шрамолицыми Воинами. Лишь слышавшиеся время от времени отрывистые звуки и мелькание пальцев выдавали, что между ними идет какой-то разговор.
— О, мне просто хочется домой, — ответил он.
День тянулся очень медленно. Лахлан играл в шахматы с герцогом Киллигарри, а Дайд слонялся вокруг, играя на гитаре. Остальные бросали кости или играли в карты или нарды, собравшись вокруг стола в дымном камбузе, время от времени обогревая руки над горящей жаровней. Изолт и Шрамолицые Воины чистили оружие и упражнялись в адайе. Майя сидела на полубаке, прямо над головой оленя с ветвистыми рогами, украшавшей нос корабля. Ее руки неподвижно лежали на коленях, длинные черные волосы хлестали по лицу. Одна ее рука была прикована к фальшборту. Рядом стоял солдат, угрюмо куря трубку и ругая про себя фэйргийку, которая не могла выбрать какое-нибудь более теплое место, чтобы сидеть весь день. Он был седьмым стражником, приставленным к бывшей Баннри, и его уши были заткнуты воском в надежде, что это сделает его невосприимчивым к ее чарам. Однако же шестерым предыдущим это ничуть не помешало освободить ее.
Королевский флот всю последнюю неделю нападал на фэйргов, делая вид, будто они мечутся в последней отчаянной попытке сокрушить морских жителей. Потом они развернулись и поплыли на север, преследуемые пятьюдесятью всадниками на морских змеях и их воинами. Айен с Лахланом вдвоем вызвали густой туман, и под его покровом «Королевскому Оленю» удалось ускользнуть. Потом Снежное Крыло, остроглазый кречет Лахлана, сообщил, что королевский флот благополучно добрался до глубокой воды, потеряв в сражении с морским змеем всего один корабль. «Королевский Олень» провел ночь на якоре за отвесной бесплодной скалой. Все пытались не выказывать беспокойства.
Солнце уже начало спускаться к горизонту, когда поднялась тревога.
— Драконы! — закричал дозорный, не в силах скрыть свой ужас. — Драконы летят!
Лахлан вскочил на ноги, перевернув шахматную доску. Его глаза сверкали от возбуждения.
— Они ответили на зов! — воскликнул он. — Теперь мы не можем потерпеть поражение!
Все вскарабкались по трапу на палубу. День был ясным и морозным, а море было таким спокойным, каким его не видели уже многие месяцы. Сосульки на вантах позвякивали, точно крошечные колокольчики. Вокруг плавали айсберги, некоторые возвышаясь огромными голубоватыми пиками, другие плоские и неровные. Высоко в небе парили семь драконов, летевших клином. Солнце играло на их бронзовых спинах.