В длинной, украшенной изящной резьбой лодке двое ребятишек, сидевших бок о бок, рука об руку, поплыли по воде к хрустальному трону. Доннкан был облачен в килт и плед Мак-Кьюиннов, но на его плечи был накинут длинный плащ из мягкого белого меха, как те, что носили фэйрги. Бронвин была одета как фэйргийская принцесса, но плечи ее украшал плед Мак-Кьюиннов, перекрещивающийся на груди и закрепленный на поясе брошью с изображением коронованного оленя, символа клана ее отца.
Зрелище было поразительным — мальчик с золотистыми глазами и кудрями, с чуть виднеющимися из-под плаща крыльями, и девочка с прямыми черными волосами и серебристо-голубыми глазами, оба с белым локоном Мак-Кьюиннов надо лбом. Они вместе вышли из лодки и поднялись по ступеням, преклонив колени у ног Нилы и Фанд. Король фэйргов короновал их изящными маленькими коронами из жемчужин и алмазов. В центре короны Бронвин была маленькая черная жемчужина, свидетельствующая о том, что она принадлежит к членам фэйргийской королевской семьи.
Нила развернулся и обратился к толпе, правой рукой держа за руку Бронвин, а левой — Доннкана. Он низко поклонился собравшимся, потом очень торжественно соединил руки детей, отступив назад, и они рука об руку предстали перед толпой. Раздались приветственные крики и мелодичные трели, потом слуги начали обносить гостей вином из морского лука и лакомствами из сырой рыбы, икры и водорослей.
— Ну, теперь я могу вздохнуть с облегчением, — сардонически сказала Майя Изабо. — Ведь Мак-Кьюинн не отправит мать своей будущей невестки на костер?
Майя Колдунья, вне всякого сомнения, оставалась для Ри большой проблемой. Он не стал требовать казни Фанд, несмотря на то, что это она совершила колдовство, которое затопило сушу. Изабо смогла убедить его, что она была лишь невольным орудием Жриц Йора, правосудие над которыми она совершила еще на острове, испепелив их своим огненным драконьим дыханием.
Но с Майей все обстояло куда сложнее. Дело было не только в том, что она уже многие годы была главным врагом Лахлана. Она была опасна. Ее чары были столь сильными и коварными, что охранявшие ее солдаты постоянно попадались на попытках освободить ее. Их верность была поколеблена, а их разум затуманен ее красотой. Куда бы она ни пошла, везде ее сопровождали волнения и смятение.
Но все же она была одной из тех, кого следовало благодарить за победу при Бонниблейре, и Лахлану пришлось признать, что, возможно, без нее не было бы и мира. К тому же он понимал, что этот мир все еще был очень хрупким. Майя была сестрой Короля Нилы и матерью Бронвин. Приказав казнить ее, он лишь вызвал бы их месть.