Вука обратился к Хулагару за подтверждением, и тот кивнул.
— Тогда перевяжи меня, — нехотя произнес Вука. Тамука разрезал лоскут на полоски и наложил повязку. Все это время он не отводил взгляда от глаз Вуки. Кар-карт не опустил глаза, однако в них светилось неприкрытое недоверие. Тамука закончил перевязку, но стоял на коленях, пока Вука не показал кивком головы, что его щитоносец может подняться.
Вука посмотрел на Хулагара. Кроме шамана Сарга, он был единственным из мерков, кто оставался на ногах во время церемонии. Вокруг них лежали ниц десятки тысяч меркских воинов. С довольной улыбкой на губах Вука кивнул немому стражнику-трубачу. Воин поднялся, поднес к губам огромную наргу, и в воздухе раздался протяжный сигнал. Как будто сбросив оцепенение, воины стали подниматься, снова раздалось шуршание одежды и бряцание оружия. Бесчисленное войско занимало все поля вплоть до реки. Подобно неспокойным водам моря, мерки заполнили все пространство вдоль дороги, начиная с того самого брода через Нейпер, где состоялась первая битва с тугарами, и кончая длинными рядами юрт на границе степи и леса. Глубокая тишина нарушалась только звоном оружия. На все время траура запрещались любые разговоры, кроме самых необходимых команд.
Вука обозревал громадное войско, которым он теперь мог командовать, и улыбка его напоминала волчий оскал. Он обнажил свой меч и поднял его над головой. В ответ взметнулись в воздух тысячи и тысячи лезвий; кроваво-красные лучи восходящего солнца отражались от них и мерцали в воздухе; казалось, будто вся земля покрылась стальным панцирем и кровью.
Не опуская меча, Вука подошел к своему коню и прыгнул в седло. Он пустил жеребца галопом и унесся прочь с холма, подальше от погребальной юрты своего отца; стражники заторопились вслед за кар-картом.
Хулагар подошел к Тамуке поближе.
— Джубади в свое время приветствовали только после того, как дым погребального костра его отца поднялся к небесам, — холодно произнес Тамука.
Тебе придется многому научить Вуку, — ответил Хулагар.
— Легче сказать, чем сделать, — грустно сказал Тамука.
— В его жилах течет кровь правителя, и наша задача — служить ему.
— Остается надеяться, что он исправится к тому времени, когда мы снова вступим в бой, — отозвался Тамука.
Хулагар внимательно посмотрел на Тамуку, чувствуя, что тут кроется какая-то загадка. Но тот не дал возможности задать вопрос. Он вскочил на коня и ускакал прочь от юрты смерти.
Невзирая на траур, жизнь орды продолжалась — надо было чистить и пасти лошадей, проверять и готовить оружие, особенно после ночной бури с дождем, и кормить воинов холодным завтраком, поскольку костры затухли.