— Ваш гений поразителен, — признал я.
— Лежать, — приказал Белоу. Она снова опустилась на пол и свернулась, поджав конечности. — Клэй, я предпочел бы поразиться твоей гениальности в отношении этого дела. Мне нужен белый плод.
— Я намерен произвести Двенадцатый маневр, — сказал я.
Он рассмеялся и махнул на меня рукой.
— Что угодно. Если ты провалишь дело, Грета Сикес произведет Последний маневр над тобой и над этим городишкой.
— Как вам угодно, Создатель, — сказал я.
— А что это мне рассказывали про некую молодую даму, которую ты взял ассистентом?
— Всего лишь секретарем, сэр. Мне предстоит прочитать множество тел. Нужен кто-то, чтобы вести записи.
— Ты хитрец, Клэй, — улыбнулся Создатель. — До нее мне нет дела. Найди белый плод. Отличному Городу я нужен бессмертным.
— Ну конечно, — согласился я.
— А теперь, — сказал он, поворачиваясь ко мне в профиль и сжимая зубами окурок сигареты, — доставай из кармана свой суррогатный пенис и давай произведем старинный научный эксперимент.
— Стрелять? — спросил я.
— Нет, стоять здесь до скончания века! На этой неделе раздача призов за глупые вопросы отменяется. Приступай, — велел он, цедя слова уголком улыбающихся губ.
Я вынул из кармана пистолет и прицелился. Дерринджер отяжелел и дрожал под напором красоты, моих страхов и сгустившегося запаха Греты Сикес. «А если промахнусь?» — подумал я, прищуривая глаз. Эта мысль вспыхнула в моем мозгу за миг до выстрела. Грохот отдался от синих стен пещеры.
Я проснулся как от толчка и подскочил на постели. В зеркале Ардена у противоположной стены зияла круглая дыра, пол под его ногами был засыпан блестящими осколками стекла. Я тряхнул головой, чтобы привести в порядок мысли. Яркий день за окном кричал, что снежная буря прошла. Я кинул дерринджер на пол и достал сигарету. Ниже этажом послышался шорох, и ступеньки торопливо заскрипели под ногами Мантакиса. От громкого стука в дверь головная боль усилилась и глаза заслезились.
— Ваша честь, — прокричал он, — я слышал, стреляли?
— Маленький эксперимент, Мантакис, — отозвался я.
— Эксперимент? — переспросил он.
— Проверял, не спите ли вы, — сказал я.
— Не сплю, — подтвердил он.
— Который час?
— Девять пятьдесят, ваша честь.
— Налейте мне ванну и принесите миску горячих помоев, которые у вас называются завтраком.
— Жена готовит тушеные крематы — свидетельство ее кулинарного таланта, — сказал он.
— Этого я и боялся, Мантакис.
Я едва не потерял сознание, погружаясь в ледяные воды ванны. После морозной снежной ночи, после приснившегося путешествия в шахту, напоминающего о себе вполне реальной болью в мышцах, мысли пришли в смятение, которое начинало сказываться и на состоянии тела. В этот момент появился Мантакис и сунул мне под нос горшок с неаппетитным варевом. Аромат этого блюда оказал на меня спасительное действие нюхательной соли. Я искренне возблагодарил его это смертоносное дуновение, после чего приказал убрать горшок и убираться самому.