Кровь начала медленно приливать к утомленному, бледному лицу императрицы, ее глаза постепенно обрели живость и блеск. А когда Стана начала подражать деревенской речи Распутина, царица невольно улыбнулась. Все, что этот крестьянин говорил о выздоровлении и «румянце во всю щеку», звучало так просто и сердечно, что Александра тут же почувствовала расположение к этому человеку. У нее появилось неодолимое желание познакомиться с тем чудотворцем, и она решила в тот же день поговорить об этом с государем.
Когда Стана заметила, что ей удалось пробудить в императрице заинтересованность, отвлечь ее от тяжелых мыслей, вдохновение черногорки уже граничило с экстазом. Пылко и убедительно описывала она внешность Григория и особенно его глаза, их проницательный взгляд. Она говорила о притягательной силе, присущей этому взгляду и заставляющей забыть, что перед вами простой крестьянин. Великая княгиня отпустила колени императрицы и сопровождала свой рассказ оживленной жестикуляцией; она очертила в воздухе фигуру и движения нового святого, повторяя его слова. Вдохновенный и образный рассказ постепенно захватил и императрицу.
В комнате больного тем временем стемнело, и только сквозь окно проникал тусклый свет. Когда Александра почувствовала у своих колен гибкое тело черногорской подруги, она скорее догадывалась о ее страстных жестах, чем видела их, она слышала из ее уст интонации сибирского пророка, и ей, не спавшей уже третью ночь, показалось, будто из темноты комнаты медленно поднимается, вызванная словами и жестами Станы, худая, сильная фигура крестьянина с длинными волосами, бородой и добрым, мягким взглядом.
— Вспомни, Аликс, — продолжала великая княгиня, — что тебе сказал доктор Филипп, когда ему пришлось нас покинуть. Он предсказал, что Бог пошлет вам нового друга, который поможет вам и защитит вас! Поверь мне, Алике, это он и есть, этот друг, о котором вам возвестил Филипп! Он спасет Россию и вылечит твоего сына! Бог послал его вам!
Когда Александра смотрела в темную комнату, ей казалось, что она ясно видела перед собой нового «друга». Он подошел к кровати, простер над больным руку, как будто благословляя его. «Он вылечит твоего сына!» — воскликнула Стана, и это был уже не полушепот, голос звучал уверенно и четко. Тогда царица громко заговорила:
— Как ты добра ко мне, Стана! Ты и Милица, вы единственные, кто добр ко мне!
С тем пылом и силой, с какими несчастные люди доказывают свою любовь и благодарность, она сжала ладонь Станы.
Вошла няня, чтобы зажечь свечи, а вскоре после того пришел и царь. Их удивила перемена во внешнем виде императрицы. В течение нескольких дней она была погружена в горе и отчаяние, а теперь выглядела почти веселой и приказала накрыть внизу ужин.