— И все из-за этого ребенка и его друзей? Быть того не может.
— Может, — упрямо возразил я. — И это я тоже намерен сказать Джаббе.
— Ему это вряд ли понравится, — предупредил Барада. — Ты знаешь, какой он бывает. Если он подумает, что ты ему перечишь, то возьмет и бросит тебя сарлакку заодно с ними.
— Ладно, ладно, — сказал я. — Я мог бы просто оставить все как есть и идти спасать свою шкуру. Но я слишком многим ему обязан.
— Настолько обязан, что готов рискнуть жизнью?
— Почему бы и нет? Он однажды рискнул своей ради меня.
— Да? — с интересом спросил Барада. — И как же?
Раньше я никому об этом не рассказывал, но сейчас не видел причин таиться.
— Ну, слушай. Мы с ним когда-то были партнерами в одной маленькой операции по перевозке оружия, это было вскоре после того, как я завязал с наемной службой. Мы собирались обчистить имперский склад оружия и продать его тому, кто больше заплатит. Склад находился на луне Глакка, большом таком куске льда. Мы как раз выгружали оружие, когда явились имперские головорезы. Нас сдал один из бригады Джаббы. Кто-то успел разбежаться, остальных быстро перебили. Но мы с Джаббой дали им прикурить! Он тогда не был такой жирный, но быстрый, ловкий и сильный. Никогда не видел лучшего бойца — — кроме, может, себя самого. Значит, мы закрепились и стали отбиваться от всей той толпы. Они подошли так близко, что я буквально чувствовал их запах. По ходу дела я застрелил нескольких, которые подобрались к самому хатту. В конце концов остались только мы вдвоем — израненные, но живые. После этого нас решила добить погода. Когда наступила ночь, температура упала почти до абсолютного нуля. Я был ранен тяжелее, чем Джабба, и не так хорошо защишен от стужи, и он спас меня, закрыв своим телом. Ночь я провел не слишком приятно, но зато не превратился в ледышку. К утру он сам едва не околел. Мы спаслись с той каменюки лишь потому, что остальные из нашей бригады, которым удалось сбежать, вернулись и нашли нас.
— Чтоб мне застрелиться, — восхищенно сказал Барада. — А я-то всегда думал — почему ты все торчишь здесь, а не пойдешь искать себе работу где-нибудь еще?
— Теперь знаешь. С тех пор я плачу долг, прикрывая хатту хвост и вычисляя заговоры против него. Я отправил к ранкору и сарлакку столько дураков и подонков, что не сосчитать. Но на этот раз я не с ним.
— Все равно я думаю, что это ошибка, — сказал Барада. — По мне, ты уже сполна расплатился с боссом, причем с процентами. Ты больше ничего ему не должен.
— Все не так просто, — ответил я. — Видишь ли, я пришел к выводу, что больше не хочу во всем этом участвовать. После разговора с джедаем я как будто переродился. Словно бы ожило то, что я давно считал мертвым. — Я попытался все ему объяснить, но эта вторая причина не была еще ясна даже мне самому. — Мой народ, жители Винсио-та, — охотники и фермеры. Они живут в единении со своей землей, с природой. Они верят, что во всем живом обитает некая сила, и они поклоняются этой силе. Но я был слишком умный. Я считал, что эта простая жизнь недостойна меня. Я желал большего. Когда я подался в наемники и стал колесить по всей Галактике, я думал, что с прошлой жизнью покончено. Но она осталась внутри меня, Барада! Я понял, что не могу больше ее игнорировать. И эта «Сила» джедаев, она… не иначе как это та самая, моя сила. Я не могу просто взять и стереть все это. Не могу, и все!