Здесь выпивало множество народу разных рас. Я меж делом глянул на них и пошел к стойке. Единственным, кто заслуживал внимания, был хитророжий префект Тальмонт, имперский чинуша — генетический неудачник, мерзавец от рождения, лживый по природе. Он сидел за столом и пил со своими офицерами, изредка похохатывая.
Когда я вошел, он разом проглотил свое пойло и вылупился на меня.
У стойки меня опередили двое парней-гуманоидов. На вид они были крепкие и габаритные, при этом не слишком высоколобые. Чернорабочие, решил я, но не с Татуина. Слишком чистенькие. И пахнут не по-здешнему.
Подошел головастый бармен-бит.
— Рад тебя видеть, Мон, — сказал он. — Приехал на встречу с госпожой?
Я кивнул: — Скажешь ей, что я здесь, а? Но сперва налей мне эля. Того, что всегда.
— Налей ему целый ковш, хозяин, для такой пасти, — сказал один из гуманоидов, и оба заржали.
— Ага, — добавил второй. — Эй, мордатый, как тебе удается донести стакан до рта?
Я не обратил на них внимания. Ожидая заказ, я посмотрел на свое отражение в грязном зеркале за стойкой. Наверное, для этих чудиков-гуманоидов я выглядел как огромное вытянутое лицо на двух коротких столбах, и, наверное, со стороны действительно не похоже, что мои толстые руки достают до рта. Но по чевинским меркам я считался весьма неплохим образчиком своего вида. Вернее, не считался — — я был им. Все вокруг говорили, что, мол, старый хобот слегка одряхлел. Но ведь он через столько всего прошел за эти годы, этот хобот, и попадал он в такие передряги, каких врагу не пожелаешь.
Кроме того, красота — — относительное понятие в Галактике, и большинство опытных путешественников это понимают. Но у этих двух шутников опыта было меньше, чем у какого-нибудь местного парнишки с фермы. И манеры у них были соответствующие.
— Эй ты, урод, — сказал один из них, толкнув меня в бок. — К тебе обращаются.
На этот раз я повернулся к нему.
— Ты что, бантово пойло, ищешь неприятностей?
— Ну да, от тебя, мордатый, — оскалился он.
— Смотри, будет как с Деппом, — предупредил его бармен. — Это Эфант Мон. Он…
— Он просто большая говорящая голова с раздутой харей! — вмешался второй. — Счас мы укоротим его длинный нос!
В руке у него сверкнул широкий нож. Я метнулся вперед и ударил лбом о его макушку.
Лоб у чевинов твердый, как железо. В отличие от гуманоидов. Череп парня треснул, как яйцо, и несчастный брякнулся об землю.
Второй идиот бросился на меня, вытаскивая из-под куртки бластер. Но мой вибронож оказался быстрее. Я всадил клинок ему в грудь, прежде чем он успел вынуть бластер из кобуры. Он пролетел по инерции еще пару метров и свалился на заплеванный пол.