Позади раздался длинный низкий свист.
Пейджи взъерошила свои волосы.
— Пошел ты на… болван!
Сюзанна поставила серебристый «мерседес-седан», подаренный ей отцом на день рождения, на стоянку у Дворца изящных искусств. Ротонда с куполом высилась над другими зданиями Приморского района Сан-Франциско, подобно свадебному торту. Когда Сюзанна подъехала к городу, начал накрапывать мелкий дождик. Выключая дворники ветрового стекла и зажигание, она заметила, что у нее слегка дрожат руки. «Еще есть время вернуться», — сказала она себе, нервно поправила тщательно уложенные волосы и положила ключи в висевшую на плече маленькую кожаную сумочку.
Выйдя из машины, она внезапно ощутила, что в нее словно вселилось незнакомое существо — беспокойный, мятежный дух. Что же заставляет ее делать все эти не свойственные ее характеру вещи? Сюзанну начало угнетать чувство вины. Она готовилась к совершению именно тех безответственных действий, за которые так критиковала сестру.
Чтобы отвлечься от анализа собственного поведения, Сюзанна, направляясь к ротонде, начала вспоминать историю здания. Дворец изящных искусств построили в 1913 году как часть экспозиции Пан-Тихоокеанской выставки, посвященной открытию Панамского канала. Его восстановили почти что из руин в конце пятидесятых годов, и сейчас там устроили «Эксплориториум» — музей прикладных научных исследований, который так приглянулся детям города. До недавнего времени советом директоров музея руководил Джоэл, а потом его место заняла Сюзанна.
Обойдя «Эксплориториум», она прошла по дорожке, ведущей к ротонде, построенной на берегу маленькой лагуны. Купол поддерживали массивные колонны, а свод был стянут по периметру классическим фризом. Дождь пошел сильнее, и здание казалось сырым, холодным и покинутым.
Взглянув между колонн на мрачную под нависшими дождевыми тучами лагуну, Сюзанна скрестила руки на груди и поежилась. Она пожалела, что, надев шерстяные слаксы и вязаный синтетический свитер, не выбрала блейзер потеплее.
Девушка, нервничая, повертела на пальце обручальное кольцо. Если не считать маленьких золотых часов, это было ее единственное ювелирное украшение. «Чем меньше, тем лучше, — говаривала ее бабка. — Помни, Сюзанна: чем меньше, тем лучше». Впрочем, Сюзанна считала, что иногда меньше — оно и есть меньше.
Ее вдруг охватило чувство униженности. Ей не следовало сюда являться. Боже, как все это непросто! Сюзанне хотелось верить, что она пришла сюда только из интереса к содержимому кожаного кейса Сэма Гэмбла, но ей не удалось себя в этом убедить.