– Давай же, Колин, где фарш?! Сейчас уже приедут!
– Кто? – спрашиваю с подозрением.
– Дарси. Юна, заправь яйца майонезом и посыпь паприкой, ладно?
– Дарси? Родители Марка? Сейчас? Зачем?! И в этот момент звонок – исполняет целиком мелодию городских курантов – заиграл.
– Мы старейшины племени! – подмигивает мама, снимая передник. – Так, давайте, все-все-все, приступаем!
– Где Веллингтон? – шепчу я маме на ухо.
– А, он там, в саду, учится играть в футбол! Ему не особо нравится сидеть на наших ланчах и болтать с нами со всеми.
Мама с Юной бросились к дверям, а папа похлопал меня по руке.
– Вперед, и с песней! – ободрил он меня.
Прохожу за ним в гостиную, покрытую коврами и всячески украшенную, соображая, хватит ли мне сил и контроля над собственными конечностями, чтобы улизнуть. Решила, что нет. Отец и мать Марка, Юна и Джеффри неуклюже выстроились в кружок; каждый держал в руке бокал с шерри.
– Ладно, милая, – предложил папа. – Давай тебе чего-нибудь нальем.
– Вы знакомы… – Сделал жест в сторону Элейн. – Ты знаешь, дорогая моя, прости, я знаком с тобой вот уже тридцать лет и напрочь забыл твое имя.
– А как поживает ваш сын? – вмешалась Юна.
– Мой сын? Ведь он женится, вы не знали?! – прогрохотал адмирал Дарси – у него гениальная способность орать.
Комната сразу расплылась у меня перед глазами. Женится?..
– Женится? – переспросил папа, взяв меня за руку, пока я пыталась восстановить дыхание.
– Знаю, знаю, – весело согласился адмирал Дарси.
– За этой молодежью теперь не уследишь: сегодня женится на одной, завтра на другой! Правда, дорогая? – И похлопал мать Марка по заднему месту.
– Думаю, Юна спрашивала про Марка, а не про Питера, дорогой, – возразила та, бросив в мою сторону понимающий взгляд. – Питер – наш второй сын, он живёт в Гонконге. Женится в июне. Ну что, никто так и не даст Бриджит чего-нибудь выпить? Совсем заболтались, а о главном забыли, правда? – продолжала она, сочувственно глядя на меня.
«Кто-нибудь, заберите меня отсюда, – подумала я.
– Не хочу, чтобы меня пытали. Хочу лежать на полу в ванной и держать голову над унитазом, как все нормальные люди».
– Кто-нибудь желает? – предложила Элейн, протягивая серебряный портсигар с сигаретами «Собрание» чёрного цвета. – Знаю, это медленная смерть, но мне шестьдесят пять и я всё ещё тут.
– Так, внимание, все садимся за стол! – пригласила мама, появляясь в гостиной с блюдом ливерной колбасы. – Окх! – И демонстративно закашлялась, замахала руками, строго предупредила: – За столом не курим, Элейн.
Прошла за мамой в столовую. Там, снаружи, за французскими окнами, Веллингтон, в свитере и голубых шёлковых шортах, проделывал поразительно сложные вещи с мячом.