Рейн хотел отпустить девушку, чтобы его необузданное желание не испугало ее, и не сумел. Губы скользнули к уголку рта, по щеке, остановились на подбородке, снимая боль от удара мерзавца генерала.
— Микаэла, до чего же ты прекрасна!
Темные ресницы приподнялись. Нет, она не такая, как он о ней думает, она запятнана. Сожаление о несбыточных мечтах погасило желание, разгоравшееся у нее внутри.
— Я обидел тебя? — с тревогой спросил он, заметив ее слезы.
Микаэла не успела ответить, поскольку до них донеслись голоса, зовущие ее. Она испуганно вскрикнула.
— Нас никто не видел. И теперь никто не видит.
— Он меня зовет. — Девушка оттолкнулась от его груди.
— Подождет, черт бы его побрал! — Рейна охватило желание обнять ее, защитить.
— Я не могу. — Неужели его не волнуют последствия? — Если меня застанут здесь с вами, я окончательно погибла.
Собственное благополучие не особенно заботило Микаэлу, хотя если дядя увидит, то вышвырнет ее на улицу еще до того, как уйдет последний гость. И раз уж она выбрала себе это убежище, не было смысла рисковать.
— Пожалуйста, отпустите меня.
Рейн сразу опустил руки, пораженный резкостью ее тона.
— Микаэла.
Зачем он смотрит на нее, словно это его вина, словно она действительно невинна и прекрасна? Искра надежды, а потом отказ от нее… перенести такое выше ее сил.
— Мне не следовало вам позволять. — Она вытерла слезы. — Вы не должны были прикасаться ко мне.
Он не мог так сильно ее хотеть. Не мог.
Рейн стиснул зубы. Они все больше отдалялись друг от друга, и острая, почти физическая боль лишила его обычного спокойствия.
— Но ты получала не меньшее удовольствие, чем я.
— Да, вы правы.
Услышать, что ее тело жаждет его ласк? Что впервые за многие годы она не чувствует отвращения, стыда, гнева, когда он, именно он ласкает ее? И что это ее страшит? Она не могла ему признаться, не открыв ужасную тайну, а остатки гордости не позволяли ей унизиться перед человеком, которого она едва знала.
— Разве вы ожидали чего-то другого? Совершенно очевидно, что вы мастер срывать поцелуи в темноте.
Да, ей это нравилось, однако легкость, с которой он ее обольстил, еще раз доказала, как просто мужчинам добиться своего. И насколько она слаба.
Рейн мрачно усмехнулся. Слова девушки подтверждали ее наивность, ведь он лишь чуть-чуть приподнял завесу над своей страстью.
— Я бы хотел большего, можешь не сомневаться.
Ее тело мгновенно отреагировало, в крови вспыхнул огонь. «Не смей желать большего! — приказала она себе. — С таким человеком, независимо от того, изгой он или нет, для тебя это невозможно». Яд, таившийся глубоко внутри, заполнил ее душу, высвободив сожаление и гнев.