И вот ведь какая штука выяснилась: волколаки обоз вели почти до самой крепости. И только на последней стоянке всех порезали, переоделись и пошли заставу брать. До того это на волколаков не похоже! Они ж когда оборачиваются зверями, сразу и ведут себя как звери. Не могли они сами так все спланировать, так по человечьему разумению действовать. Ну, не могли, и все тут! И чтобы такой большой стаей — тоже небывальщина! Они, если впятером сойдутся, друг другу глотки перегрызут. Мы же с ними всю жизнь воюем, все их повадки знаем. Неправильные какие-то волколаки это были!
И обоз странный был. Четыре телеги, а груза на них — на один добрый воз. Вот и заговорили у нас про измену. Так-то давно уж про молодую княгиню разговоры недобрые ходят. И что князя чем-то опоила, со свету сживает. А умереть тоже не дает. Потому как при живом, но не мощном князе — она хозяйка. А князь помрет, и ей конец неминучий. И про ее деяния не потребные, и про то, что на погибель земле нашей — Полесовью — она кем-то подослана. И этот обоз ненормальный, да странные волколаки и вовсе всех убедили, что теперь врага не только в лоб, но и со спины ждать надо.
Так что Тату неспроста к нам Великие Кедры послали.
А волколаки стали нападать на наши дозоры. Вот и надумали мы с Татой в дозор идти. В том, что она в бою многих стоит, убедились уже все. Долго Стоян и слышать не хотел. Тата его убедила все же. Но я за Тату все равно боялся, упросил, чтобы и меня с собой взяли. Знали бы вы, что из всего этого вышло!
* * *
Я узнала, что Стоян готовит облаву на оборотней, и тут же пошла к нему с ультиматумом — я в облаве участвую! Если честно, то боялась, что он меня отфутболит, поэтому вела себя, мягко говоря, нахально. Сначала говорила о том, что с моими магическими способностями им будет куда проще выследить зверей, по том о том, что я не кисейная барышня и уже воевала с оборотнями, потом еще много чего. Стоян молчал. Вот смотрел на меня и молчал. Я разозлилась вконец и заявила, что, если они меня не возьмут, я сама пойду — одна! Кажется, он поверил. Не знаю, какой аргумент его убедил, но меня на облаву взяли.
Пошли мы двумя группами. Вернее, поехали. Загонная — больше, там было почти два десятка всадников. Им надо было поднять оборотней с лежки. На большую группу воинов они, ясен пень, не полезут. А мы должны были стать подсадными утками. Стоян, Сом, я и еще один воин. Звали его Мошка, самый удачливый охотник. Трудно было придумать более неподходящее имя для такого богатыря, как он. Не иначе как папа у него юморист. Немного позади ехал десяток Рыся. С ними же и Вереск. Вереск жутко переживал, что он не рядом со мной. А ну как оборотень, его разлюбезную сестрицу укусит за филейную часть.