Тюремные ворота отворились, и Рамон оказался в темноте. Он направился через зеленую лужайку к своей карете, но вдруг остановился среди темных стволов. Обернулся и посмотрел на величественный замок Венсен, на его белые башни, высившиеся над камерами. Он попытался отыскать камеру номер шесть, в которой томился маркиз. Ты от меня не уйдешь, подумал он с холодным гневом. Ты расскажешь всю правду, даже если мне придется прибегнуть к старому методу и статье 146 от 1539 года. Я позабочусь, чтобы тебя привязали к дыбе и пытали огнем, пока ты не заговоришь.
Но потом, когда он сидел в своей комнате и, глядя в темноту, прислушивался к тревожным звукам вдали, он вдруг подумал, что опять заразился чужим образом мыслей. Злость, которую он испытал, покинув замок Венсен, была не его, это была злость убийцы.
На следующий день рано утром Рамон пришел к мадам де Сад. Он долго разговаривал с нею, но она крайне неохотно сообщала ему какие-либо сведения. Он спросил, знакомо ли ей имя Латур-Мартен Кирос, но она отрицательно покачала головой. Когда же он спросил, не знал ли ее муж этого человека, она сказала, что никогда не слышала этого имени. Рамон объяснил ей всю серьезность дела и наконец показал новеллу, написанную де Садом. Он ждал, что мадам Рене будет шокирована, но она прочитала ее с полным спокойствием. Отложив рукопись, маркиза сделала лишь несколько чисто литературных замечаний и указала на стилистические неточности. Рамон объяснил ей, что, по его мнению, де Сад был свидетелем этого убийства, но она только пожала плечами.
Он посетил Гофриди, адвоката де Сада, который охотно рассказал ему о знакомствах маркиза. Но и Гофриди тоже никогда не слыхал этого имени. Он полагал, что это, скорее всего, один из многочисленных слуг маркиза.
Мадам де Монтрёй подтвердила Району, что у маркиза был лакей по имени Латур. Но затем сия строгая дама сказала, что Латур умер от тифа.
Со смешанным чувством инспектор Рамон доложил начальнику следственной службы, что хочет закрыть это дело.
Я слышал каждое слово инспектора. Через дверь буфетной видел застывшее лицо мадам, руки полицейского, листавшие рукопись.
Как описать то, что я услышал?
Я как будто снова упал с крыши. Как будто снова летел в воздухе. Я видел, как губы полицейского произносят слова из новеллы маркизы.
«...сцена, увиденная мною случайно, поразила меня в самое сердце и все время стояла перед глазами».
К горлу подступила тошнота.
«Невысокий палач держал в руке скальпель и невозмутимо трудился над тем, чтобы обезглавить свою жертву».