Дэйв Теллер хранит чистоту родословной скаковых лошадей.
Пусть.
Он хранит чистоту проклятой родословной ради десяти тысяч долларов за каждое покрытие кобылы.
И тут меня осенила кристально прозрачная, будто дистиллированная вода, мысль. Ведь я могу сделать то, чего хотим мы оба. Всего лишь и надо отложить прогулку в пустыню на следующую ночь. Я погружу лошадей в фургон Хенгельмена, но вместо того, чтобы ехать с ним в Кингмен, пойду пешком в пустыню, и ближе к рассвету, когда все кажется серым и бледным... один маленький шаг... И тогда...
Тогда.
Приняв твердое решение, которое в тот момент показалось мне чрезвычайно разумным, я почувствовал, как покой обволакивает меня. Никакой душевной борьбы, никаких волнений. Тело расслабилось, сознание спокойное, самочувствие отличное. Даже странно, что такое простое и очевидное решение не пришло ко мне раньше. На смену бессоннице и мучительной духоте пришло холодное просветление.
Блаженное состояние продолжалось до тех пор, пока я не вспомнил, что однажды уже был проучен за него и тогда дал себе слово не доводить больше до такого маразма.
Потом мало-помалу мне в душу закралось мучительное подозрение, что я просто отступил, а вернее, спятил и заслуживаю жалостливого презрения.
Я сидел, сжав голову руками и со страхом ожидая, что фальшивый покой расколется и вот-вот исчезнет, а вместо него вернется головокружение.
Оно не вернулось. Осталась только страшная усталость. То, что я раньше называл усталостью, было всего лишь булавочной головкой по сравнению с материком нынешней. Отвратительная душевная борьба началась опять, но по крайней мере одну кровавую битву я пережил. Коснулся дна и снова всплыл. Теперь я чувствовал, что мог бы выбраться и еще раз, если бы пришлось.
Предстоял еще долгий путь. Но пока я выиграл время, которое мне так необходимо.
Судорогой мне свело ноги. Матт вышел из дома, и я очнулся от того, что тень передвинулась, а я оставался на месте. Когда он вошел в сарай, я отполз на два ярда. Все мышцы одеревенели.
В тени не было прохладнее, зато было безопаснее. В тени меня не видно. Я сидел и ждал, не чувствуя ног, пока Матт выйдет из сарая. Нужно встать и немножко размяться. Но если Матт заметит, что кто-то движется так близко от фермы, весь наш план рухнет.
Он набрал воды для лошадей, телят и кур. Я взглянул на часы и ошеломленно увидел, что стрелки показывают шесть. Не может быть!.. Но было в самом деле шесть часов. Четыре часа назад я смотрел на часы последний раз. Четыре часа я продрожал в раскаленном, как духовка, воздухе.