– Не думаю, что они заранее могли знать, где удастся совершить ограбление. Ведь им не было известно, где водители остановятся, чтобы поесть. И зачем им назначать встречу в Кентукки? Это опасно. Может появиться возможность угнать фургон и раньше, допустим, недалеко от Уиллинга.
– Да, конечно, им не хотелось долго ехать с таким горячим грузом, – согласился Уолт. – Фактически они отъехали в этом фургоне на двадцать пять миль и выбирали главным образом пустынные дороги. Они направились прямо к холмам, зная, что потребуется много времени, чтобы найти брошенный там фургон.
– Какие-нибудь следы?
– Никаких следов от шин, вообще ничего. Ближайшая дорога, сухая и пыльная в это время года, покрыта гравием. Мы нашли следы грузовика на шоссе, идущем за холмами, но на самой дороге ничего. Каждая машина поднимает облако пыли, и, оседая, пыль засыпает следы предыдущего транспорта.
– Следы копыт? – пробурчал я.
– Десятки. Во всех направлениях.
– С холмов на дорогу, посыпанную гравием?
– Невозможно определить. – Он решительно покачал головой. – Даже на холме не осталось следов шин фургона. Но мы взяли множество образцов почвы на случай, если потом пригодится.
– Вы сделали все возможное, – заявил я.
– Полтора миллиона, – улыбка чуть сверкнула в глазах, – очень большие деньги.
* * *
О том, что ферма Мидуэй процветает, можно было догадаться с первого взгляда. Я вошел. Один. Уолт пожаловался на разыгравшуюся мигрень.
Средних лет венгерка открыла дверь и на отрывистом английском спросила, по какому я делу. Благодаря долгой практике я тотчас определил ее акцент и на ее родном языке, что было проще, объяснил, кто я. Она сообщила хозяйке и провела меня в гостиную.
Жена Дэйва стояла в центре зеленого ковра размером в четверть акра, окруженная зелеными стенами и белой мебелью с красной обивкой. Она щелкнула по моей визитке большим пальцем и проговорила:
– Вы тот человек, который выудил Дэйва из реки.
– Да, – удивленно подтвердил я.
– Он звонил вчера и сказал, что я могу полностью доверять вам.
Стройная, тонкокостная женщина с круглой, твердой попкой, какая всегда бывает у тех, кто ездит верхом с детства. Нежный овал лица с немного квадратной челюстью, тонкий нос, широко расставленные блестящие глаза, русые с проседью вьющиеся волосы. Чтобы определить, употребляет ли она косметику, мне надо было подойти поближе. А так похоже, что все краски естественные. Решительность и уверенность сквозили в каждом ее движении, и по ее тону я понял, что прислушиваться к словам мужа отнюдь не в ее привычке.
– Садитесь. – Она показала на стул. – Выпьете? – Это в два часа дня по жаре! – Виски? – Жена Дэйва, не дожидаясь ответа, сама приняла решение, выбор гостя ее мало интересовал.