Я разглядывал стенд и выставленные товары, присматриваясь к людям, заполнившим помещение. Около пятидесяти пассажиров, несколько служащих аэропорта, спокойных и неторопливых. Пара аборигенов с запавшими глазами и темными лицами – они ждали, когда автобус отвезет их назад, к привычной жизни. Кондиционеры обеспечивали приятную прохладу, но движения всех присутствующих были какими-то замедленными, видимо, они еще не отошли от зноя на улице. Однако никто не выглядел подозрительно.
Объявили рейс. Зарегистрировавшиеся пассажиры, в том числе Джик и Сара, поднялись, взяли багаж и направились к взлетной полосе.
И только тогда я его увидел.
Того мужчину, который сбросил меня с балкона.
Он сидел среди пассажиров, уставившись в газету, а когда объявили посадку, свернул ее и сунул в карман. Потом поднялся и наблюдал, как Джик и Сара показывают контролеру посадочные талоны. Он не спускал с них глаз, пока они не поднялись по трапу, и только тогда мужчина наконец тронулся с места и направился прямо ко мне.
Сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди, ноги приросли к полу.
Выглядел он точно так же, как и тогда. Молодой, решительный, с кошачьими движениями. И шел прямо на меня.
Но он даже не взглянул в мою сторону. За три ярда до меня он остановился у телефона и стал искать в кармане монету.
Я все еще был уверен, что он заметит меня. Вот сейчас присмотрится внимательно, узнает… и сделает нечто такое, о чем мне придется пожалеть. Я чувствовал, как холодный пот течет у меня по спине.
«Заканчивается посадка на Мельбурн!»
«Мне нужно торопиться, – подумал я. – Придется пройти мимо него».
Я с трудом заставил себя сдвинуться с места. Каждый шаг давался мне с большим трудом. Сейчас он окликнет меня или, того хуже, опустит свою тяжелую руку мне на плечо.
Наконец я подошел к двери, показал посадочный талон и вышел на летное поле. Я обернулся и увидел его через стеклянную дверь кабины контролера. Человек был поглощен телефонным разговором и даже не глядел в мою сторону.
А до самолета было неблизко.
«Помоги мне Бог, – подумал я. – Если простой испуг совершенно обессилил меня!»
Я сидел возле иллюминатора в хвостовой части самолета. Всю первую половину полета я любовался пейзажами – как и во время рейса в Алис, – смотрел, как внизу тянутся бесконечные мили красной земли. Там была пустыня, хранившая в своих недрах воду, заполнившую обширные озера и расселины в скалах. Пустыня, способная на протяжении многих лет держать в своей раскаленной пыли засыпанные семена, а после дождя вдруг расцвести, как сад. Край испепеляющей немилосердной жары, и все же местами прекрасный.