Что мне известно? Я знала, что у Адама была тайная связь с женщиной, с которой, это теперь ясно, что-то случилось. Я знала, что у той женщины была сестра, которая собирала вырезки из газет об Адаме и которую несколько недель назад выловили в канале. Еще, конечно же, мне известно, что еще одна из его любовниц, Франсуаза, женщина с длинными черными волосами, погибла в горах и что Адам не смог ее спасти. Я думала об этих трех женщинах, а он спал рядом со мной. Нас было пятеро в одной кровати.
Адам был человеком, всю жизнь окруженным насилием и утратами. Но ведь он жил в мире, где мужчины и женщины понимали, что могут умереть раньше срока, где риск был частью условий игры. Я осторожно вывернулась из его объятий и легла к нему лицом. В свете фонарей с улицы я могла лишь едва различать его черты, безмятежные во сне, пухлые губы чуть подрагивали при каждом вздохе. Я ощутила острый приступ жалости. Не удивительно, что он такой угрюмый, странный, а его любовь проявляется в жестокости.
Я проснулась, когда забрезжил рассвет, и потихоньку соскользнула с кровати. Половицы скрипнули, но Адам не проснулся. Одна его рука была закинута за голову. Спящий и голый, он выглядел таким доверчивым, однако я поняла, что больше не могу лежать рядом с ним. Я схватила первую попавшуюся под руку одежду — черные брюки, ботинки, оранжевую водолазку, которая протерлась на локтях, — и оделась в ванной. Я не стала даже чистить зубы и умываться. Я могла все это сделать позже. Мне необходимо было выбраться отсюда, побыть один на один с мыслями, не быть здесь, когда он проснется и опять захочет подчинить меня себе. Я вышла из квартиры, поморщившись при щелчке, который раздался, когда закрылась дверь.
Я не знала, куда иду. Быстро шагала, ощущая холод, так как была без куртки, и глубоко вдыхая воздух. Когда стало светло, я почувствовала себя спокойнее: все как-то образуется. В кафе возле Шепардз-Буш остановилась, чтобы выпить кофе, черного, без сахара. От запаха топленого сала и ветчины меня затошнило. Было почти семь часов, и улицы уже заполнились машинами. Я снова тронулась в путь, вспоминая инструкции Адама, которые он давал в Лэйк-дистрикт. Войти в ритм, шаг за шагом, дышать правильно, не смотреть слишком далеко вперед. Я ни о чем не думала, просто шла. Газетные киоски были открыты, как и некоторые продовольственные магазины. Через какое-то время я поняла, куда меня принесли ноги, но не стала останавливаться, хотя двигалась все медленнее. Что ж, может, это, в конце концов, и не самая плохая идея. Мне нужно было с кем-то поговорить, а людей, к которым хотелось бы обратиться, осталось совсем мало.